Акчурин и главный конструктор Поярков. Сутуловатый Акчурин шагал молча, с опущенной головой. Поярков сильно жестикулировал.
В кабинет вошла секретарша Зоечка и подала на подпись бумаги. Зазвонил телефон. Установившаяся было в кабинете напряжённая тишина разрядилась. Муртазин снял трубку.
Вызывала Москва. Звонил сам министр.
– Спасибо, Владимир Алексеевич… Очень вам благодарен, – говорил в трубку Муртазин. – К работе приступил… Перспектива?.. Вот приглядываюсь… Нет, тянуть не буду… Разрешите позвонить вам несколькими днями позже… Да, слушаю… Увеличивается?.. На установки? Так… А не скажете, что именно? Слушаю… Учту обязательно… Хорошо, спасибо… Уразметова? Пошлю, не задержу… Нет, Владимир Алексеевич, – улыбнулся Муртазин. – Какой там своенравный, злой татарин… Тут татар много, похлёстче меня есть. Слушаю… Будьте здоровы.
Муртазин, быстро подмахивая бумаги, говорил Зоечке:
– Позвоните в экспериментальный цех и узнайте: вручили Иштугану Уразметову командировочное удостоверение? Он должен выехать не позже завтрашнего утра.
Когда секретарша вышла, Муртазин обратился к Гаязову:
– Министр звонил. План на установки собирается увеличить… И замышляет подсунуть нам, помимо того, какой-то новый заказ.
– Этого надо было ожидать в связи с решениями Сентябрьского пленума, – сосредоточенно сказал Гаязов.
– Придётся крепко напрячь нервы, – сказал Муртазин холодно. – Это не фунт изюма. Нового оборудования нам не дадут. Значит, задание мы сможем выполнить лишь в том случае, если нам удастся мобилизовать весь коллектив до одного человека. А нет – провалимся наверняка!
Гаязов только собрался что-то ответить, как снова зазвонил телефон. Муртазин взял трубку, и по лицу его, подметил Гаязов, скользнула тень недовольства, хотя голос ничем не выдал его внутренних чувств. Звонил, как понял Гаязов, директор Зеленодольского завода Семён Иванович Чаган.
– Да, нас прервали… Кстати, Семён Иванович, когда вы отгрузите нам натяжные станции? – спросил Муртазин. – Это я и без вас знаю… что шар крутится-вертится… Нет, вы уж давайте точно… Иначе… Ждать не буду! Что сделаю? Это уж моё дело. Будьте здоровы!
Положив трубку, Муртазин помолчал минуту. Потом нажал на кнопку. Снова вошла Зоечка.
– Узнали насчёт Уразметова?
– Узнала, Хасан Шакирович. Он говорит, что поехать не сможет.
– Что?!
Муртазин посмотрел на тонконогую, перетянутую в талии, смахивающую на осу секретаршу так, словно она сказала нечто совершенно невообразимое. Зоечка даже в лице изменилась под его гневным взглядом.
– У него жена…
– Что жена? Не отпускает? Завтра же чтобы выехал на место.
– Он просит разрешения поговорить с вами.
– В первую очередь дело, а поговорить всегда успеем… Как там, собрались? Пусть войдут.
Здороваясь, в кабинет начали заходить начальники цехов и отделов, инженеры,