не вырывается. Каждый старается оставить для себя какую-то лазейку, резерв. А Азарин, конечно, неспроста начал с предложения о наборе рабочих и обошёл вопрос о стержнях. Это и будет его резервом. А у него, у Назирова, где резерв? Ведь только недалёкий командир начинает наступление без резервов.
Назиров встал. Он немного растерялся под тяжёлым взглядом директора, но тут же и пристыдил самого себя: «Всё ещё как школьник! Тоже мне инженер!..» Резко дёрнув головой, он отбросил назад светлую прядку волос, свисавшую на лоб. Если говорить, так уж глядя прямо в глаза!..
– Я хочу начать с опровержения неправильной, на мой взгляд, мысли, проскользнувшей в речи товарища Пояркова, – сказал он. – Вадим Силыч говорил, насколько я понял, что нельзя якобы увеличить продукцию механического цеха, не пополнив его новым оборудованием. Это неверно. У нас есть все возможности на той же площади и при том же оборудовании снимать больше продукции.
– Интересно, какие же это возможности? – перебил его Поярков.
– Технологические цепочки, – сказал Назиров. – Мы можем, например, создать в нашем цехе новые линии для обработки поршневых колец, поршневых пальцев, шатунных болтов, поршней, ступиц колеса трактора, а также деталей котла паросиловой установки. Цепочки обеспечат нам контроль за производством, благодаря им сократится путь детали от одной операции к другой, а главное при таком способе производства один рабочий сможет обслуживать несколько станков. Мне одно только непонятно, почему у нас так тянут с внедрением технологических цепочек? Должен оговориться, однако, что сам я рассматриваю технологические цепочки лишь как первый шаг. По моим подсчётам, в самом недалёком будущем мы сможем перевести весь механический цех на поток.
По правде сказать, Назирова ещё мучило тысяча и одно сомнение, но, когда, придя на совещание, он услышал, что план завода должен быть увеличен чуть не вдвое, он, отбросив все колебания, решил идти напрямик. Он перестал замечать иронические усмешки своих коллег. Его уже не страшили никакие побочные соображения, вроде того, что он может показаться новому директору пустым фантазёром и сломать себе шею. Глядя загоревшимися глазами в упор на Муртазина, он стал объяснять сущность своего проекта.
Назиров говорил, не вдаваясь в мелкие подробности, сжато и ясно. Даже Поярков слушал его, не перебивая. Но когда он, по своей неприятной для Назирова привычке, сняв пенсне и прочистив мизинцем уголки глаз, стал разглядывать то, что осталось на ногте, Назиров уловил скользнувшую по его губам насмешливую улыбку и понял, что этот человек ещё много раз будет портить ему кровь. Но ему сейчас ничто уже не было страшно.
– Михаил Михайлович, вы знакомы с проектом? – внешне сдержанно спросил главного инженера Муртазин. – Выйдет толк?
Но сидевшие в кабинете заметили, как всё больше светлело суровое лицо директора, в полуприкрытых веками глазах вдруг вспыхнул огонёк живого интереса. «Повезло Назирову!» – мелькнуло у многих. Кто радовался за Назирова, кто завидовал ему.
Белый