Грузное туловище скатилось со скамеек, составленных впритык, шарахнула встречная очередь. Но Глеб ее предугадал, метнулся в сторону, отбил плечо, кажется, о печку.
Мимо него промчался Максимка Бердыш, прыгнул на полицая, оседлал его, стал наносить удары ножом в грудь. Предатель давился кровью, подскакивал, словно жеребец.
В дальнем углу находился кто-то еще. Этот тип был без оружия. Пули не задели его. Он слетел с груды тряпья, на которой лежал, бросился к окну, собираясь выбить стекло. Брызнули осколки, но проем оказался узким, и беглец застрял в нем. Он визжал от боли, плевался, когда Глеб схватил его за ворот и швырнул на пол.
К ним подбежал Пастухов с фонарем, и сразу все стало ясно. На полу корчился молодой рыжеволосый детина. Кровь текла с лица, усеянного оспинами, с порезанных рук.
– Алексей Комарь? – строго спросил Глеб. – Можешь не отвечать, все понятно. Вставай, сука, разговаривать сейчас будем.
– Вы не понимаете, – провыл предатель. – Я партизан из отряда товарища Антонова. Полицаи нас схватили, всех остальных убили, а меня связали, пытали, чтобы я выдал, где находится отряд. Но я им ничего не сказал, сумел развязаться, пока они спали.
– Врешь ты все, мерзавец! Ладно, полежи пока. – Комарь получил прикладом в лоб и потерял сознание.
Крови на его лице стало значительно больше.
Разведчики столпились в горнице.
Там нарисовались возбужденные Ситников и Глинский, и стало совсем тесно.
– У нас тоже все в порядке, товарищ старший лейтенант, – отчитался Валентин. – Трое спали в избе, как вы и сказали. Мы щеколду снаружи проволокой приподняли, проникли внутрь. Двоих сразу угомонили, третий автомат свой искал, потом просил прощения за все. В общем, жалко табуретку, – смущенно признался Ситников. – Сломалась, когда ему череп крушила.
– Отлично! Мужики, здесь свечи должны быть, поищите, если не затруднит. Малинович, дуй на улицу, следи за обстановкой. Вроде не должны упыри слететься, но кто их знает. Эй, что там со свечами?
Горница озарилась мутным пламенем. Рябой Алексей валялся без сознания в луже крови. Грузный полицай, прежде чем скончаться, испортил воздух, и ароматы царили не очень приятные. Впрочем, ветерок проникал в разбитое окно и постепенно устранял запахи.
Крышка погреба находилась в углу. Туда спустились два бойца, подали на лестницу тела погибших товарищей, осторожно вытащили, положили на пол.
Кровь уже загустела. В глазах Завадского застыло изумление. Мол, как же так, ведь я такой осторожный, опытный, почему недоглядел? Лицо Шемякина перекосилось от злобы. Он понял, что все кончено, пытался забрать с собой хоть кого-то.
Разведчики обнажили головы, постояли над телами. Шмыгнул носом Ленька Пастухов.
– Вытаскивайте, мужики, – распорядился Шубин. – Нельзя их здесь оставлять, в лесу пристроим. Уходим быстро, пока бесы не примчались. А эту падлу я сам отведу. – Он схватил рыжего предателя за ворот и встряхнул.
Они работали оперативно, у мертвых полицаев позаимствовали