шмыгнуло в сарае, подумал, что человек, а оказалось, кошка, – оправдывался полицай.
Но гранату он уже извел. От сарая осталась кучка битых досок.
– Вояки, кол вам в душу, ничего прилично сделать не можете! – разорялся Мамон.
Операцию по отлову чужаков фашистские прислужники действительно провели плохо. Они устроили засаду в доме, разместили по соседству дополнительные силы, а подступы к деревне оставили без присмотра.
Полицаи продолжали шарить по деревне. Несколько человек вторглись в сарай, стоявший позади двора, проломили заднюю стену и в панике выбежали оттуда, пока потолок не свалился им на головы. Другие в это время обшарили кустарник и направились к силосной башне.
– Эй, братва, давай без разрушений! – выкрикнул кто-то.
– Да на хрена нам эти старые развалюхи, Михей? – проворчал его приятель. – Взорвать эту чертову деревню и бульдозером разровнять! Немцы большевиков добьют и новые деревни нам построят, большие и красивые! А коли нет, так мы и сами это можем!
В башне полицаи не задержались, продырявили пулями зловонный силос, потянулись обратно. Двое спустились в канаву, но Шубина с Никитой там уже не было. Они ползли по дну ложбины, перебрались за груду камней. Это было предусмотрительно. Лезть в кусты полицаям не хотелось, наличие посторонних личностей они проверяли пулями.
Человек восемь вошли в лес.
Глеб затаил дыхание. Если парням не хватит выдержки и они все же решат поквитаться за товарищей, то на задании можно будет ставить крест.
Но сознательность победила, бойцы ломали себя через колено. В каких-то ситуациях нужно терпеть.
Полицаи вернулись на опушку, криками известили подельников о том, что в лесу никого нет, и побрели в деревню.
Шубин скорчился за камнем, провожал глазами удаляющиеся спины. Шумно дышал Костромин, с ненавистью таращился вслед полицаям.
– Стыдно, товарищ старший лейтенант. – Боец сжал кулаки. – Сидим тут как трусливые крысы, спрятались в норку.
– Не гунди! – огрызнулся Глеб. – Перетерпим. Будет на нашей улице праздник. Скоро уже.
Он обернулся. Лес за спиной сурово помалкивал. Кто-то привстал за деревом, высунул голову. Глеб тоже поднялся и махнул рукой. Назад, ждать! Боец померцал несколько мгновений и убрался.
Крики не смолкали, неслись со всех концов Утиного Брода.
Разведчики перебрались к силосной башне, затем рискнули доползти до сарая, затаились. В задней стене дощатой постройки зияла дыра. Удивительно, что крыша не обвалилась.
Трое мужиков слонялись по двору, курили, увлеченно беседовали. Из обрывков речи явствовало, что они не местные, прибыли из села Припятово, что на севере, базируются внутри котла, в деревне Грызлово, где-то западнее.
Глебу совершенно не хотелось внимать их трепу. Эти люди не были перегружены ценными сведениями.
На задней стороне участка снова кто-то шумел, мелькали головы за оградой.
– Мамон, их только двое было! – сказал полицай, слегка заикаясь. – Можем уезжать,