нашего крысятника. Он разговаривал и с другими жильцами, а пару раз я видела его в той таверне, где мыла посуду. Однажды он дождался моего выхода и напросился в провожатые.
Представился мне, чуть поклонившись:
– Аристарх Владимирович Новожильский, ваш сосед и тайный поклонник. Можно просто Аристарх.
Он произносил свою фамилию на московский лад, невнятно акая: Новожильскай. Но в Москве не бывал никогда. Он был потомком русских эмигрантов, тех самых, что бежали после революции из Крыма, в Константинополь и дальше, дальше, горохом раскатываясь по Европе. Вы, конечно, читали Булгаковский «Бег»? Что-то подобное произошло и с его дедом. Или отцом? Я не очень помню эту историю. Честно говорю, чужое прошлое меня всегда мало интересовало. Новожильский был писателем. Почему русским? Писателем он был французским. Ничего удивительного, родился и вырос во Франции, язык этой страны был для него родным, так же, как и унаследованный от предков русский.
Именно писательством и объяснялся его интерес к местным. Он собирал чужие истории, складывал их в копилочку, чтобы потом вытащить, встряхнуть и вставить в очередной роман. Ко мне он испытывал иной интерес, более земной.
В тот же вечер я, собрав свое немногочисленное барахлишко, переселилась в его комнату.
Мне нравилось с ним. Любовником Аристарх был прекрасным. Главным для него было доставить удовольствие женщине. И здесь он был весьма изобретателен. Но даже не это… У него был очень сексуальный зад. Хотелось схватиться за него, притянуть красивое ухоженное тело к себе, вдавить в себя. Простите, если мои откровения вас шокируют. В моем возрасте только и остается, что эпатировать юношей.
Он звал меня девочкой.
И порывался втиснуть в свои писания.
–Ты будешь эдаким эфемерным образом, воспоминанием главного героя, случайно встреченной гречанкой. Несколько фраз, звонкий девичий смех, медный локон за ухом, протянутая на ладони раковина. Это станет его навязчивой идеей. Ну что-то в этом духе.
Я поднимала бровь:
– Где ты видел рыжих гречанок? Тогда уж шотландка или ирландка.
– Нет, – он наматывал на палец мои кудри, подносил прядь к глазам, смотрел сквозь нее на свет, – не люблю Шотландию. Сырая серая страна. Холодно. Мне нужно солнце. Прогретая томная Греция. Белое на голубом. А рыжие рождаются повсюду. Ты же родилась. Надо только понять, как тебя будут звать. Аргиро? Нет, жестковато. София? Избито. Сфено? Да, пожалуй. Тебя будут звать Сфено.
– Что это за имя? Не слышала такого.
– Ну что ты, девочка. Наверняка, слышала. Просто не помнишь. Сфено – старшая из сестер Горгон, дочь морских божеств, бессмертная красавица.
– Горгона – красавица? – я хохотала. – Медуза Горгона со змеями вместо волос? Если ее сестрица хоть отчасти была похожа… Бр-р-р…
– Дурочка, – говорил Аристарх нежно, – сестры Горгоны были красавицами, недаром к ним относился эпитет «лебединошееи». Перешли дорогу Афине, вот та и поквиталась с бедняжками, превратив в монстров. В общем, именно образ огневолосой красотки Сфено будет