существо попискивало и пыталось донести до меня сумбурные мысли, ветер нагнал облака. Вот-вот должен был пролиться долгожданный дождь. Я же могла только кивать и наблюдать, как под лапками чудища затягиваются раны.
***
Милка Неумеха превратилась в Немую. Ребята пытались дразнить, но заступился старший брат. Паулю достаточно нахмурить кустистые брови, как у любого проказника сразу хвост поджимался. Коренастый суровый брат не любил нежностей, но к нему всегда можно было прийти за помощью. Пожалуй, он единственный из всей общины ни разу не назвал меня Неумехой. Он и его жена – первая красавица с потрясающим голосом по имени Ирма – всегда относились ко мне с пониманием и теплотой.
Ирма приходила к нам с сестрами в комнату и пела колыбельные. Я готова была расплакаться от ее таланта. Переливы песен взывали к древним корням. Старинные слова напоминали о счастье, мире и покое. Ирма постоянно садилась рядом со мной и убеждала, что все будет хорошо. Она говорила, что не в голосе счастье. Ей ли так говорить…
Однажды я чистила картошку на кухне, и мать с теткой не выдержали, заговорили наперебой. Оказывается, помолвку расторгли. А я уже и позабыла… Меня сосватали еще в младенчестве за тихого паренька Тима из Штайнеров. Родня посчитала, что мы всего лишь троюродные брат с сестрой, и дала благословение. Сейчас же я нисколько не расстроилась и даже выдохнула с облегчением. Мы никогда особо не дружили. Трусоватый парнишка боялся собак, кошек и даже к жукам относился с опаской, вдруг они тоже кусаются.
Я кивнула, а мать разрыдалась. Ее полное тело сотрясали искренние рыданья. Тетка вздыхала и говорила о том, что я могу за племянниками ухаживать. Не всем же семьи создавать… Грустно им было, а мне весело. Не знаю даже почему. Наверно, находясь на линии Атаки, я поняла, как тесен наш мир. Никакие книги не помогут его расширить. Надо научиться ходить как Лоцман в другие миры… Но он другой. Совершенно иной! Он не похож на человека. Причем о таких созданиях в моих книгах не было ни слова. Кто он такой? Откуда? Зачем защищает людей от чудовищ, скрывающихся в пустоте между мирами?
Могли ли знать правду деды? Могли, но вряд ли понимали ее до конца, и уж точно они не хотели ею делиться. Наверно, нельзя говорить о том, что Лоцман тоже иногда бывает слаб. Каково это – умирать и возвращаться мелким уродцем?.. И тут нить моих рассуждений окончательно потерялась в мурашках ужаса.
Как-то раз во дворе по дороге в курятник меня поймал Тим. Он изменился за последний год. Из рыхлого толстячка начал превращаться в худого и нескладного подростка. Тим выхватил из моих рук два тяжеленых ведра с кормом и молча пошел кормить кур. Мне оставалось только плестись за ним следом.
– Что еще нужно сделать?
Я села на тюки с сеном и показала на поилку. Так в то утро Тим сделал за меня всю работу в курятнике. Потом, кое-как отдышавшись, он подошел ко мне и сказал, взяв за руку:
– Ты очень хорошая, Милка. Я бы с радостью женился, но деды против. Говорят, ты порченная.