не плача взвизгнул неосторожный мужчина.
– Больно? – с сочувствием спросил Олег Олегович.
– Блин! Да это ожог самый настоящий! Твою же мать!!! – завыл Александр Евгеньевич.
Андрей быстро достал из тумбочки полиэтиленовый мешок с бинтом и таблетками и предложил:
– Давайте, я перевяжу.
– Суньте руку под холодную воду. Верное средство, – посоветовал Олег Олегович, лицо которого перекосило от неприятного зрелища.
Александр Евгеньевич шмыгнул носом, подошёл к умывальнику и сунул руку под холодную воду:
– Бывают же в жизни огорчения, – сказал он. – Ну, ничего, я эту дрянь всё равно соскребу со стены – ей здесь не место!
17
Магамединова шатало как пьяного, он чувствовал, что если сейчас же не выйдет на свежий воздух, его вырвет прямо на мраморную плитку.
– Вот это зрелище! – ревел, как маньяк, Воронин, стоя с роторной пилой в руках рядом с секционным столом. – Так тебя и растак! Максим, ты снимаешь?
Магамединов хотел бы ему ответить, но никак не мог. Чего-чего, а восторга Воронина он не разделял. Максим Викторович – весь бледный – стоял почти у самого выхода из лаборатории и смотрел расширенными, полными ужаса глазами, на труп Кадышева, из которого, прорываясь наружу сквозь ткани лёгких и печени, на божий свет лезли беловато-красноватые червячки и серые жучки, похожие на божью коровку. Они лезли откуда только можно, не умещались на секционном столе и падали на пол.
– Я балдею! – никак не успокаивался потрясённый увиденным Воронин.
– Я… Э-э-э… – произнёс Магамединов, еле подавив подступившую к горлу рвоту. – Приведу кого-нибудь.
– Зови Круглову, пускай, и она хоть одним глазком глянет на эту хрень! – заорал Воронин. – А то извелась бедная баба… Да откуда ж вас столько?!
«Вот же чокнутый! Ведь сто процентов думает, что ей это очень понравится», – пронеслась мысль в голове Магамединова, и он нажал на ручку двери.
– Ага, посмотрю, как она себя чувствует… Может и позову. Такое не каждый день увидишь, – произнёс Максим Викторович, вышел из лаборатории морга и закрыл за собой дверь.
18
Круглова встала у окна и насыпала в свою кружку две чайные ложки кофе, а в стакан Магамединова кинула пакетик с чаем «Гринфилд» и две ложки сахара.
– А я вот, если честно, вас на свадьбе вашего брата не помню, – произнесла женщина и налила в кружку и стакан кипяток из электрочайника.
– А вот я вас начинаю вспоминать, – ответил Константин. – Мы даже с вами танцевали.
– Глупости… Я бы вас запомнила, – возразила Круглова, повернулась и посмотрела на мужчину. Он сидел за столом Магамединова, полуобернувшись к ней. Подмышкой у него хорошо была видна кобура с пистолетом.
«Зачем ему в больнице пистолет? Кто он такой вообще? Охранник какой-нибудь или мент? Может, он и вовсе не брат Магамединова? А убийца какой-нибудь?», – заподозрила неладное Круглова.
– У вас