и от похода на усмирение тунгусского князя Тасея отказаться. Более того, они попытались устроить самосуд над воеводой, а это значит неповиновение командиру, угроза жизни или здоровью – бунт.
Вот как об этом писали очевидцы: «они круг завели и запись меж себя одиначную написали и руки к записи приложили и крест меж собой целовали что им ево Ондрея (воеводу Андрея Ошанина) ни в чем ни слушать и под суд не даватца» и «в съезжую избу приходили с шумом и ево лаяли и за бороду драли и хотели убить… и торговых и промышленных людей били не одно время и по дорогам ставили заставы чтоб им не пропустить отписок в Тобольск».
Кроме того, примерно 9 мая казаки захватили острог и взяли в осаду двор воеводы. Ошанин вместе с торговыми и промышленными людьми отбивался, защищая и свою честь дворянскую и жизнь. В общем, дерзость вопиющая, тем более в среде военного сословия, подлежащая суровому и немедленному наказанию. Сыск проводил прибывший из Тобольска сын боярский Борис Аршавин, а с ним и отряд служилых людей.
Претензии у сторон были обоюдные, но следствие установило, что «возмущение казаков выходило за рамки своеволия» и были признаны необоснованными и более того, угрожающими принципам власти. Чтобы не обострять отношения и дальше, обе стороны помирили, но десять человек «заводил» все-таки арестовали и сопроводили в тобольскую тюрьму.
Однако по результатам следствия в Москве были сделаны соответствующие выводы, и вскоре под благовидным предлогом воевода Андрей Ошанин был отозван из Енисейска в Москву.
Однако на Кетском волоке какая-то «банда» напала на караван, в котором ехал бывший воевода Ошанин из Енисейского острога в Тобольск, и ограбила его. Вез Ошанин, как оказалось, очередную партию «ясака», да и свои соболя, поди, имелись. Не повезло воеводе, что и говорить. А может и наоборот, кто знает-то? То, что нападения на караваны, следовавшие из Тобольска в Енисейск и обратно, становилось обычным делом, уже знали и в Тобольске и даже в Москве.
Что ж, маршрут делался все оживленнее, грузооборот увеличивался, вот поэтому-то он и становится уже по истине «Большой дорогой». Путешествия по нему стали даже опасней, чем было при тунгусах и остяках – пришла цивилизация со всеми своими издержками.
На смену бывшему воеводе Ошанину уже ехал новый московский назначенец – Василий Алексеевич Аргамаков. Новый воевода был очень знатного рода, происходящего от одной из ветвей тарусских князей. Прослужил в Енисейске он недолго, неполный год, правда, в дальнейшем еще не раз посещал Енисейский острог и умер где-то на реке Верхняя Тунгуска при очень загадочных обстоятельствах.
Сменил Аргамакова на воеводском посту князь Семен Иванович Шаховской, который пробыл воеводой Енисейским до 1631 года и был последним воеводой, который захватил службу под началом Тобольского разряда и первым, кто встал уже под начало Томского.
В 1629 году в Москве стало понятно, что управлять всей Сибирью из одного только Тобольска невозможно. Слишком