сенсоры. Да и то не всегда. Для полной уверенности нужен тактильный контакт.
– Копчиковый радар здесь ни при чем, – возразил Лазарь. – Только логика. Подумай сам – зачем Ведущему затевать сразу две Игры, да еще между родственниками?
– Старые адепты помогают вербовать новых, – напомнил Матвей. – Бесконечный круг жизни.
– Правильно. Вот только открывать «Макдоналдс», чтобы заработать на киоск с шаурмой, не слишком логично. Намекаю: девушка-подросток, которая и паспорт-то недавно получила, – это киоск. Вкладывать в него деньги нерентабельно. Если, конечно, ты не знаешь, что где-то под полом спрятан лаз в сокровищницу тамплиеров. Ну, или знаешь, что шаурма там идет наулет.
Матвей выглядел обескураженным и оскорбленным одновременно.
– Бред, – упрямо замотал головой он. – Тебе девчонка понравилась, вот и все.
Главное сейчас – не дать ему опомниться. Подготовить почву, выдать одним махом – и сразу наутек. Орать вслед он не посмеет – побоится перебудить весь дом, а бежать следом не позволит гордость. Ну и хорошо. Не смажет концовку.
Смех распирал Лазаря изнутри, но он держался.
– Ты уверишься в этом еще больше, когда узнаешь, что я собираюсь делать дальше.
– И что же? – крякнул Матвей, прикуривая новую сигарету.
Лазарь набрал в грудь побольше воздуха и обрушил:
– Я собираюсь забрать ее у отца, привести сюда, рассказать, чем мы тут занимаемся, а потом ввести в команду и сделать одной из нас.
Не дожидаясь, пока Матвей переварит услышанное, Лазарь развернулся и быстро заковылял прочь из кухни. Второпях он едва не расшибся, зацепившись здоровой ногой за косяк. И, только когда костыли загрохотали по темной прихожей, он все же не выдержал, дал волю чувствам и улыбнулся.
Часть 2
Самый верный брат
Глава 1
Я тебя помню
Кто уничтожает одну жизнь, уничтожает целый мир.
1
В однокомнатной квартирке на Вятской царил хаос. Несмотря на практически полное отсутствие мебели, в комнате буквально яблоку негде было упасть. На первый взгляд могло показаться, что вся мебель с отвращением сбежала отсюда, предварительно сблевав содержимое ящиков на пол. Эта «блевотина» валялась повсюду вперемешку с остальным скарбом, словно вслед за мебельным мятежом квартиру встряхнули на манер свиньи-копилки. Для любой приличной горничной девять ночных кошмаров из десяти выглядят именно так.
В эпицентре сего воплощения мастерской Адриана Ван Остаде[5] пританцовывал у мольберта Лазарь. Из всей одежды на нем были только застиранные оливковые кальсоны и домашние тапки. Голый торс блестел от пота и пестрел мазками красок, словно заменял живописцу палитру. Впрочем, обычная палитра у Лазаря тоже имелась – сейчас он смешивал на ней кистью нужные цвета.
Новая мастерская очень нравилась Лазарю. Несмотря на стойкий запах старого дерева, ржавую ванну и подтекающий унитаз, он не жалел ни копейки из той суммы, что затребовали за