группа бродячих артистов и танцоров. Рамалли проследил за восторженным взглядом друга и увидел красавицу-танцовщицу с тонкой талией, с гибкими широкими бедрами, во всем подобная храмовой статуэтке Богини.
Черные длинные косы, перевитые украшениями, уложены в сложную прическу. Сильные бедра, маленькие ладони и стопы. Гибкая, как змея, и сильная, как пантера, красавица всем позволяла любоваться собой. Ароматное, ярко-красное соцветие ашоки словно пылало в ее черных волосах.
Ее черноглазая, черноволосая красота врезана в яркую глазурь неба и текучую синеву реки, точно драгоценная картина.
Рамалли, как и все, смотрел на красавицу, и от чрезмерной красоты этой женщины ему было почти больно. Точно от солнца хотелось заслониться рукой. Острое радостное предчувствие своего предстоящего впереди счастья и горя, жизни и смерти…
Марури толкнул его локтем в бок.
– Что, понравилась?
– Да! А тебе?
– Еще как! Она будто луна, сверкающая в полнолуние! Опьяняющая чаша вина! Хотел бы я, чтобы она сверкала в моем доме! А ты?
Рамалли, не отвечая, гладил широкую, сильную шею своего гнедого коня.
– Я бы тоже хотел! – воскликнул Шарад и тут же огорченно осекся, добавил: – Но…
Воины вокруг него невольно расхохотались, зная: дома Шарада ждет очень ревнивая женушка, не позволяющая ему и взгляда бросить на всех других женщин, кроме себя!
В это время лодка с артистами отплыла от берега, а передние ряды отряда начали входить в реку.
Дожидаясь своей очереди, Рамалли, Марури и Шарад придержали своих сильных, просящих движения коней. Воин позади них спросил друзей:
– Когда вернемся домой, что будем делать? Останемся служить у дяди Дакшипатхи?
Рамалли и Марури молча и согласно кивнули. А Шарад вдобавок к этому с недоумением пожал плечами:
– А иначе, что нам делать? Нам все равно кому служить, лишь бы он раджей назывался!
Перейдя речку, кони вынесли всадников на более высокий берег. За приречной рощей открылась взглядам широкая равнина. А за ней на юге синели горы Виндхья – обиталище богини Парвати. Горы были черно-синие из-за нависших над ними грозовых туч. Рамалли взволнованно смотрел на них, раздувая ноздри, вдыхая ароматы множества цветов и пахнущий дождем и речной влагой воздух.
После переправы конница продвигалась вперед до самого вечера и только тогда остановилась на ночлег, когда небо запылало гигантским, ярчайшим пожаром заката – такого же цвета, как оранжево-красный цветок ашоки, вплетенный в черные волосы красавицы-танцовщицы.
В начале сезона дождей вернувшись домой, Рамалли узнал о гибели одного из своих младших братьев: он служил в войске восточного правителя за рекой Кен и погиб в недавнем сражении. Рыдания и слезные причитания наполняли родной дом.
Прошло около месяца…
Рамалли стоял в боковом дворике, осененном знакомыми