хотелось сменить работу. Я работала манекенщицей, но это занятие оказалось не по мне. Я знаю стенографию. Агентство направило меня к Моллою, и он взял меня на работу.
– Вы слышали о нем до этого?
– Нет.
– Сколько он вам платил?
– Я начинала с шестидесяти долларов. Через два месяца он повысил мое жалованье до семидесяти долларов в неделю.
– Когда он начал оказывать вам знаки личного внимания?
– Ну… можно сказать, сразу же. Через неделю он пригласил меня поужинать в ресторане. Я отказалась. И мне понравилось, как он к этому отнесся. Моллой умел быть обходительным, когда хотел. Он всегда был со мной обходителен – пока мы не поженились.
– Какие у вас были обязанности? Знаю, вы рассказывали об этом Фрейеру, но мне хотелось бы услышать подробности.
– Да в общем-то обязанностей у меня было всего ничего. Моллой не заваливал меня работой. Утром я открывала офис. Хозяин, как правило, появлялся около одиннадцати. Я печатала письма – их было совсем немного, – отвечала на телефонные звонки, приводила в порядок бумаги, которых тоже набиралось чуть. Почту он приносил сам.
– Вы вели бухгалтерскую книгу?
– Не думаю, чтобы она вообще была у Моллоя. По крайней мере, я ничего подобного не видела.
– Вы подписывали его чеки?
– Сначала нет, но в дальнейшем он время от времени просил о такой услуге.
– Где он хранил чековую книжку?
– В ящике своего стола, который всегда держал запертым. В офисе не было сейфа.
– А вы выполняли какие-нибудь личные поручения? Ну, к примеру, покупали ему билеты на боксерские матчи или запонки?
– Нет. Или очень редко.
– Он когда-нибудь был женат? До вас?
– Нет. По крайней мере, говорил, что не был.
– Вы ходили с ним на бокс?
– Иногда, но довольно редко. Я не люблю бокс. Последние два года мы вообще почти никуда не ходили вместе.
– Давайте пока сосредоточим внимание на самом первом годе вашей службы у него. В офисе бывало много посетителей?
– Нет. Иной раз за целый день ни одного.
– Ну, а в среднем сколько человек в неделю?
– Я полагаю… – Она задумалась. – Человек восемь-девять. Может, двенадцать.
– Возьмем ту неделю, с которой началась ваша служба у Моллоя. Вы были там новым человеком, и вам многое бросалось в глаза. Сколько посетителей набралось в ту первую неделю и что это были за посетители?
Она уставилась на меня широко раскрытыми глазами. Теперь они выглядели иначе, чем в прищуре. Но это, клянусь, всего лишь профессиональное наблюдение.
– Мистер Гудвин, вы хотите от меня невозможного! – воскликнула она. – Прошло четыре года!
Я кивнул:
– Это всего лишь разминка. Погодите, вы еще извлечете из памяти много такого, что, казалось бы, и вспомнить невозможно. Львиная доля воспоминаний, естественно, окажется