Мозг начал упорядочивать окружающий хаос в привычных образах, которые подбрасывала память.
Абсолютно белое стерильное помещение. Стандартная медицинская палата. В потолке ультрачастотный световой блок, посредством которого осуществлялась связь с Облаком. Но сейчас этот порт не разглядеть, глаза плохо видят настоящие вещи.
Чьи-то тёплые руки помогли приподняться с ложа. Ещё плохо видя, я различил силуэт человека, уплывающий в сторону. Попробовал повернуть туда голову, но она закружилась. Пришлось совсем закрыть глаза, чтобы дать нервной системе время перестроиться под новое восприятие, и опуститься на край кушетки.
Тест на длительное пребывание в имитации Парижа-3 трудно переносить. Биология человека слишком слаба. Без мудрёного аэрозоля никуда. Организм износится быстро. Причём коктейль, предназначенный для долгой работы в Облаке, нужно подбирать индивидуально. И периодически менять состав из-за привыкания организма.
Рядом с подлокотником обнаружилась дыхательная маска, уже протёртая от остатков смеси. Там же блоки с препаратами и насос, через который просасывалась смесь.
Я осторожно перевёл взгляд на дальнюю стену в поисках окна, и не без труда нашёл его. Оно было закрыто жалюзи, белого однотонного цвета. Это такой тест: ты приходишь в норму, если в состоянии различить окно.
– А-хах, – из горла донеслось слабое сипение. Я попытался встать.
Руки врача, который оставался за спиной, подхватили меня.
– Спасибо, – едва сорвалось с губ.
Мы подобрались к окну, и молчаливый доктор открыл жалюзи. В глаза бросилось то, что я хотел увидеть меньше всего. Вероятно, на улице стояла кромешная темень, поскольку стеклянная поверхность окна отражала комнату, а не пропускало тусклый свет снаружи.
Я увидел всё ту же белую палату с кушеткой, а также два силуэта, один из которых принадлежал местному роботу-врачу. Парень с недельной щетиной, в вельветовом пиджаке и потёртых джинсах, угрюмо смотрел на это тёмными провалами глаз. Я.
Слышался странный шелест. Будто там, за окном, шёл дождь.
– Приглушите свет, – попросил я.
Позади щёлкнуло, и свет практически пропал. Палата со мной и роботом исчезли, а на нашем месте возникли ветвистые потоки воды. Она словно смыла нас, оставив от меня слабый след в виде тени, растворяющейся во влажной темноте.
Сквозь пелену дождя проступали небоскрёбы, и лишь благодаря габаритным огням их можно было выделить из воздуха, смешанного с вечерним сумраком и потоками воды. Едва различались размытые голографические проекции рекламных щитов.
Щиты поменьше и попроще, выполненные на основе неоновых ламп, выглядели просто пятнами холодного света… А если посмотреть вдаль, то все огни и вывески сольются в разноцветное пятно. Будто калейдоскоп. Внизу, у основания зданий, на платформе, различались потоки чего-то особенно тёмного.
Я прищурился.
Оказалось, безликая масса колыхающихся чёрных зонтов. Это люди, которые до отказа заполнили широкие