на паэлью…
– Итак?
– Читаю, – сказала, разбирая остальные слова. Обычный витиевато составленный договор передачи в аренду. Дом и заведение, а также коляска и кобыла. Кобыла эта меня отчего-то так поразила, что я, пробегая взглядом текст, всё время возвращалась к ней. Кобыла, с ума сойти…
– Подписывайте, мадемуазель, и ваше полное имя внизу не забудьте.
Ещё раз глянув на слово «кобыла», я взяла перо, с сомнением обмакнула его в чернильницу и, поставив на договоре жирную кляксу, расчеркнулась в низу страницы. Светлеющими чернилами вывела «Татьяна Ивановна Кленовская».
– Ну вот и прекрасно! – воскликнула мадам Корнелия, прихлопнув бумаги ладонью. А я стояла, как оглушённая, только и думая о том, что, кажется, совершила самую большую глупость в своей жизни.
– Лесси! Сноси мои баулы в карету, я уезжаю немедленно!
– А как же я? – спросила глупо.
– А вы, душечка, управляйте! – рассмеялась мадам Корнелия, взмахнув рукой. И ушла.
Так-так… Пакотилья, значит. Ну что ж, я хотела завязать – я завязала. Теперь надо осмотреть выданное мне в аренду заведение и решить, с чего начать управление им.
Лесси проводила бывшую хозяйку и вернулась, встав передо мной, как и прежде – со сложенными на переднике руками. Спросила тоненьким голоском:
– Барыня, что прикажете?
– Лесси, ну… покажите мне тут всё, что ли.
– Барыня делают мне слишком много чести, обращаясь, как к равной, – скромно хлопнув ресницами, ответила девушка. – Думаю, вам не терпится осмотреть в первую очередь спальню и гардеробную?
– Ага, давай спальню и гардеробную, – согласилась я. Как они тут разговаривают такими сложными конструкциями? Можно же проще сказать, зачем наверчивать?
Мы поднялись по узкой скрипучей лестнице на второй этаж мимо развешенных по стене картин с сельскими пейзажами, и Лесси открыла дверь, присела в книксене:
– Прошу барыню зайти. Я приготовлю мятные обтирания. Мадам Корнелия купила для вас платье, я разложила его на кровати, если желаете посмотреть.
– Обтирания? Мне бы в душ, – я оглянулась. – Тут есть ванная?
– Простите? Барыня желают в баню? Но сегодня не воскресный день! – испуганно воскликнула Лесси.
– Ох ты боже мой… – вздохнула я. – Ладно, давай обтирания.
Глава 2. Осматриваюсь
Лесси принесла в спальню бадью воды, от которой поднимался пар. К ней прилагались мешочки, простые холщовые мешочки, от которых пахло травами. Лесси положила их на столик перед кроватью, и я схватилась за один из них. Мята! В мешочке сушёная мята. Вдохнула, закрыла глаза. Боже, как дома…
– Барыня соизволят снять своё платье, или позволят это сделать мне?
– Чего?
Я обернулась к девушке. Та стояла передо мной с губкой в руках – большие глазки, добрая улыбка. Милая, няшная, но умываться я привыкла сама. Поправилась:
– Я соизволю. А ты… Сходи принеси чай, который в кабинете.
– Быть может, барыня