погоду. Как сострил Левик: «Дорога в ад, может быть, и вымощена благими намерениями, но в самом аду она, скорее всего, имеет покрытие вроде того, что на острове Инекспрессибл».
Выпадали и светлые минуты: долгожданный кусочек сахара, пение хором – с ним, кстати, связан забавный эпизод. Когда партия Кемпбелла и остатки главной партии воссоединились в ноябре 1912 года на мысе Эванс, Кемпбелл хотел во что бы то ни стало услаждать наш слух церковными песнопениями. В первое воскресенье мы услышали псалом «Хвалите Бога во святыне Его; хвалите Его на тверди силы Его», во второе – его же, в третье – тоже. Мы предложили обновить репертуар, на что Кемпбелл возразил: «Зачем?» Мы ответили, что он несколько однообразен. «Да нет же, – сказал Кемпбелл. – Мы все время пели этот псалом на острове Инекспрессибл». Другого, как оказалось, он не знал. Кроме того, исполняли Тедеум и «Веселый король», что чаще – не знаю. Для чтения у обитателей пещеры были «Дэвид Копперфильд», «Декамерон», «Жизнь Стивенсона», Новый Завет. Они также делали гимнастику по шведской системе и читали лекции.
Наибольшую опасность представляли цинга[21] и птомаиновое отравление[22] из-за вынужденно плохого питания. С самого начала зимовщики договорились сохранить оставшийся провиант для весеннего санного похода вдоль берега, так что до весны они должны были питаться только не сомневается, что у участников северной партии имелись все признаки начинающейся цинги. В иглу было достаточно тепло, чтобы тюленина начала портиться. Дальнейшему развитию цинги воспрепятствовало употребление в пищу свежего тюленьего мяса. – Э. Ч.-Г. мясом тюленей и пингвинов, которых они сами добывали. Первый случай дизентерии возник в самом начале зимы и был спровоцирован использованием соли из морской воды. Тогда взяли соль из санного рациона и в течение недели клали ее в пищу, она привела все в норму, а со временем они привыкли к соли из морской воды. Только Браунинг, который когда-то болел брюшным тифом, всю зиму страдал от дизентерии. Она бы его наверняка доконала, если бы не его веселый добродушный характер.
В июне дизентерия разразилась с новой силой. Некоторые неприятности доставил им и синдром «пещерной спины» – следствие того, что из-за низкого потолка в пещере им все время приходилось сидеть в полусогнутом положении.
В начале сентября группу поразило птомаиновое отравление. Его вызвало мороженое мясо, слишком долго находившееся для оттаивания в «духовке» – так они называли ящик из-под галет, подвешенный над топившейся ворванью печью. «Духовка» висела чуть косо, и в ее углу скапливались старая кровь, влага и кусочки мяса. Вероятно, это в сочетании с супом с душком – вылить его у голодных зимовщиков не хватило духа – и послужило причиной серьезного заболевания. Особенно плохо чувствовали себя Браунинг и Дикасон.
Случались черные дни: например, когда они поняли, что судно не снимет их с берега; когда одолевали тоска, голод, недомогание – все сразу; когда казалось, что