что «не так уж они и нужны». Это хваленые-то моторы, основа его великого плана достижения полюса, «не так нужны»! Собаки выглядели дохлыми, лошади – полудохлыми, а я с горячей молитвой в душе и песенкой на устах все вычерпывал и вычерпывал воду. Так прошел этот день. Мы распевали без умолку все шуточные песенки[36], какие только приходили на ум, а затем каждому предоставлялся двухчасовой отдых – плоть не выдерживала такого напряжения и требовала еды и сна. Даже насос для питьевой воды и тот вышел из строя, пить приходилось лимонный сок или все, что попадалось под руку. Промокшие насквозь, сидели мы в ожидании своей очереди выйти на палубу. Моя ночная рубашка, мне на радость, не совсем промокла и приятно согревала тело.
Короче говоря, немного позднее в тот день шторм поутих. Корабль набрал страшно много воды, и мы, как ни старались, не могли ее выкачать, но она хоть не прибывала так быстро, уже хорошо. Появилась надежда, что нам удастся продержаться на плаву, пока не будет прочищен насосный колодец. Продлись шторм еще один день, одному Богу известно, что бы с нами сталось, если бы мы вообще выжили. Вы не можете себе представить, каким беспомощным ощущаешь себя при таком волнении на маленьком суденышке. Вся экспедиция уже думала только об одном – как бы не дать ему затонуть. Всевышний показал нам, сколь слаб человек в своих дерзаниях, и лучшие из нас, на чью долю впоследствии выпали такие тяжкие испытания, поняли его знак – ведь момент был поистине драматичным.
И тем не менее в 11 часов вечера Эванс и я с плотником умудрились протиснуться в узкую щель, проделанную в переборке, по углю пробраться к водонепроницаемой перегородке, просверлить в ней без особого труда – она деревянная – еще одну дыру, спуститься с лампами Дэйви в колодец и приступить к работе. Воды было так много, что, лишь нырнув, удавалось достать рукой всасывающее отверстие. Часа за два мы его временно прочистили, и насосы весело заработали. В половине пятого утра я снова спустился вниз и повторил всю процедуру. Но только к вечеру следующего дня мы отсосали почти всю воду, а шторм исчерпал свои силы. Помпы работали, а мы все носили и носили воду ведрами, пока она не опустилась ниже уровня топок. Теперь можно было их разжигать, что мы и сделали, после чего занялись остальными помпами. На осушенном судне прочистить всасывающие отверстия было нетрудно. Я же с удовольствием узнал, что лишился только ста галлонов керосина – могло быть и хуже…
Вы, естественно, спросите, откуда появилась вся эта масса воды, если течь в носовой части заделали? Слава Богу, что хоть она нас не беспокоила. Вода поступала преимущественно через палубу, находившуюся под невероятной нагрузкой не только из-за палубного груза, но также из-за обрушивавшихся волн. Стоило одной доске не выдержать, и пиши пропало, – вот в каком критическом состоянии было судно. Наша жизнь зависела от каждой доски, именно в них, в досках, а не в накопившейся воде, заключалась главная опасность, угрожавшая нашим жизням в случае