я вылетел из туалетной кабинки и подбежал к Филонову. Несомненно, он был ещё жив. Никаких видимых повреждений не было, но все же политик задыхался. Лицо его налилось багрянцем. Не сводя с меня испуганных глаз, он жадно пытался поймать ртом воздух. Пальцы его шарили по кафелю, стараясь что-то отыскать. Глаза застыли, исступленно уставившись в одну точку:
– Ты… ты… – Невнятно и сипло пробормотал он.
Я спешно наклонился к Филонову, буквально раздирая одной рукой ворот его рубашки. А другой уже набирал номер неотложной помощи, как вдруг он одним могучим движениям подтянул меня к себе:
– Зона… ждет… кххххх… тебя… – он поперхнулся и продолжил. Взгляд его в одну секунду перестал блуждать и стал очень осмысленным. – В нагрудном кармане… бумажка… там… Пуля. Бармен… Калаша предупреди…
Ненадолго мне показалось, что депутат агонизирует и бредит. Но он вытащил откуда-то помятый клочок бумаги и вложил его прямо мне в руку:
– Иди в Зону… ждет… она – это тыыы…. Кххххахххккхх… это мы, – выдавил из себя Филонов и захрипел, захлебываясь собственной кровью…
Рука его ослабела и сползла на пол. Рядом с ней я заметил необычного вида смартфон – на экране темнело окошко с недописанным сообщением: «Белов, я в жопе. Выход в Зону планируется на 30 апреля. У поворота на Армейский Склады, нас будет ждать Калаш. Ни в коем случае не…»
Из раздумий меня вывел требовательный голос диспетчера скорой:
– Я слушаю Вас, говорите же. Вас не слышно…
Покрутив телефон в заледеневшых от шока руках, я поспешно нажал на «отбой» вызова, и убрал гаджет в нагрудный карман.
Нужно идти в Зону. Только там я смогу разобраться в этой истории и доказать свою непричастность к преступлению. Я не питал иллюзий на счёт того, что убийцу найдут – скорее дело пришьют мне.
А что? Папарацци подглядывал за несостоявшимся депутатом в туалете элитного клуба. Тот, конечно же, разозлился и начал предъявлять претензии. Алиби у меня нет – я 30 минут проторчал в сортире, в компании будущего покойника Филонова и его странных друзей.
Калашников вне подозрений. Он покинул туалет десятью минутами раньше, и уже вполне счастливо попивает коктейли в кругу товарищей.
А я в яме. По всем параметрам. Тем более, что мне уже неоднократно угрожали расправой секьюрити Филонова, да и сам он при случае за словом в карман не лез, обещая выдернуть ноги, вроде как, за нарушение закона о неприкосновенности частной жизни. Я, конечно, к сведению угроз не принял и вполне мог спровоцировать Филонова не только на крепкое словцо.
К тому, же, мне откровенно не давали покоя странные речи политика. Да и эта чудная записка не добавляет ясности. Я развернул листок и неуверенно прочел ее содержимое:
«Пуля летит в Бар.
Калаш лежит на Складах.
Бог каменных плит
Стоит прожитых лет.
Чистый, нетронутый лист
Сделает желтым ПАР.
Ключ ко всему – Долг.
Следуй за ним, Журналист».
Что