потомка Александра Невского в устрашение интриганам-боярам долго валялся на заднем дворе…
Поникшая боярская партия Шуйских с их многочисленными клевретами безмолвствовала. Замордованный народ же, устав от боярского беззакония, изъявил удовлетворение при явлении царя Грозного. Удовлетворение народное возросло, когда публично огласили злодеяния убиенного корыстолюбивого князя. Написали, что Шуйский под видом купли отнимал незаконно дворянские и крестьянские земли, что даже многочисленные слуги его господствовали и тиранствовали на Руси, ничуть не боясь ни законов, ни судей…
Советников умерщвленного князя Андрея Шуйского – Фому Головина и князей Федора Шуйского, Юрия Темкина и других, учинивших оскорбление и унижение митрополита Макария, сослали. А могли бы тоже отдать псарям, если бы против этой вопиющей противозаконной мести не выступил сам оскорбленный, но совсем не мстительный, мудрый владыка…
Иван ничего не объяснял своим друзьям относительно своего «прозрения на рождественском пиру», но своим потенциальным врагам и тем, которые «ни вашим, ни нашим», объявил со спокойной усмешкой: мол, случилась досадное недоразумение, он повелел отвести в темницу возомнившего о себе невесть что думного боярина, главного временщика, а потом уже за темные дела судить того, «вполне достойного казни»… Да вот глупые, обозленные на государевых врагов псари почему-то неправильно истолковали приказ государев – до тюрьмы не довели, отдали на растерзание своим охотничьим собакам…
И напишет современник будущего царя Ивана Грозного о «случайном убийстве» последнего временщика Андрея Шуйского: «Вот с того времени бояре и начали иметь страх от Государя…»
5. Страсти до венчания
Вряд ли убийство Андрея Шуйского можно назвать началом царствования 13-летнего государя, поскольку, оценив свои силы, правления на себя Иван не принял, а положился на своих дядей, Михаила и Андрея Глинских, и ближнего дьяка Василия Захарова. Только опалы и жестокость нового государева правления «при Глинских», хитроумно не причисливших себя к опекунам-временщикам, еще более устрашили русские сердца…
Но было и одно доброе дело юного государя. Сразу же после казни Андрея Шуйского первым делом Ивана было возвращение из костромской ссылки своего старшего друга Федора Воронцова, который снова приобрел былое расположение государя, возвратившись ко двору с большим торжеством и «блистательно отомщенным». Правда, к разочарованию Ивана друг после всех злополучных событий стал больше думать и подталкивать его к тому, чтобы самому занять место убитого Шуйского, одному управлять всем и раздавать милости юного государя. Сразу по возвращения Федора из ссылки, восстановлении в боярском звании и его бурной деятельности при дворне у Ивана родились тревожные мысли: «Раньше его Шуйские со свету сживали, теперь дядья начнут подсиживать, если друг дядьев не опередит в этом занятии… У боярских партий так уж заведено – ревнуют