а это значит – баснословное богатство. Почему решили уехать? Почувствовали опасность – стали сниться тюремные нары, а может, и предупредили их, что лучше сматываться.
Я сам провожал отъезжающих евреев в те времена – везли всё, что только можно. Даже мебель, которая была страшным дефицитом в СССР. Израиль потом ввёл денежные премии тем семьям, которые не тащили с собой эту рухлядь. Даже помойки Израиля не выдерживали столько мебели.
Так вот, эта семья грузинского еврея, назовём его Мамукой (близко к оригиналу), все свои активы перевела в бриллианты, которые были тщательно спрятаны в большом старом диване. В этот же диван были заселены большие колонии клопов – это чтобы никто не догадался! Не думаю, что они читали «Двенадцать стульев», хотя всё возможно.
Приехали в Израиль. Всё барахло вскоре прибыло, кроме… ага, этого дивана с «бруликами». Они, конечно, бросились во все инстанции, а инстанции в ответ посылают их куда подальше вместе с их диваном. Надо сказать, что к тому времени израильские власти были уже изрядно замучены провинциальными евреями и их диванами, чемоданами, картинами, корзинками и картонками. В Израиле провинциальный советский еврей быстро оказался в самом низу социальной лестницы и жизни. Заслуженно вполне.
Поплакали, порыдали Мамукины – всё нажитое непосильным трудом потеряли в одночасье – их можно понять. Стали обустраиваться. Проходит полгода, и вдруг раздаётся звонок:
– Звоним из Лос-Анджелеса. Мы тоже евреи из Тбилиси. Вот мы получили ваш жуткий клоповый диван вместо нашего комода. На этом вашем диване был пришпилен булавкой ваш тбилисский телефон, мы позвонили, и там нам дали этот израильский телефон. Скажите, а наш комод случайно не у вас?
– Да, да, ваш комод случайно у нас, а какой ваш адрес?
– А может, и наш ковёр случайно у вас? Туркменский, красный такой, немножко драный?
– Да, батоно, и ковёр у нас, у нас ваш ковёр, дайте скорее ваш адрес, мы привезём вам и комод, и ковёр.
– А кто заплатит за перевозку?
– Мы, мы всё берём на себя, поймите, наша бабушка умирает, она может спать только на этом диване. Бабушка уже не спит полгода, еле ходит, будьте людьми. Все расходы берём на себя, бабушка – наше всё.
Прилетел Мамука с братьями в Лос-Анджелес, договорился с теми евреями быстро – дали отступного, а как же – бабушка умирает без дивана… Интересная деталь: клоповый диван стоял на улице во дворе дома и был не раз обильно орошаем дождями. Потом высыхал на знойном солнце Калифорнии. К приезду Мамуки диван находился в катастрофическом состоянии. Ещё немного дождей – и из него посыпались бы бриллианты. Братья взяли полусгнивший диван, погрузили, привезли и затащили в большой номер мотеля неподалёку…
Три часа говорили с Израилем по телефону, пока потрошили диван.
– А ожерелье, которое купили у Армена, директора гастронома, есть?
– Да, папа, тут.
– А кольцо с бриллиантом в пять и два карата, чистота три, цвет два, как сейчас помню, купили у старого Омарика, помнишь, он был когда-то генералом КГБ?
– Ищем,