что дух, ценой бессонной ночи разбуженный, опять одряхлел и заснул. Да и вина было выпито слишком много. И Лаврентий, довольно-де дурачиться, пошел уже на развязность. Он благодарен старику за указанья. Но не может, к сожалению, выскочить из оболочки плоскостного. Горы его, Лаврентия, только развратили, наставить же никогда не смогут. Старость нисколько не прельстительна. Хорошо умереть молодым.
– Достаточно разговаривать, – закричал вдруг Лаврентий, опорожняя рог и бросая его на стол, – мы не в церкви. Мировоззрения мировоззрениями, а вот нечто, более забавное, чем ум ума. Я остаюсь, уступи мне землю или одну из построек. Кроме того, говорят, твои дети слушаются тебя, как собаки. Великолепно, отдай мне их в работу. Их сделаю полезными и богатыми.
Зобатый согласился, не переспрашивая. Он готов выделить Лаврентию участок, но с весны, а пока что может жить тут. История с монахом действительно глупость, так как монахи самозванцы и в горах ничего не смыслят. Что до детей, то хотя они малость и развращены путешествиями на плоскость и вздыхают подчас о тамошней жизни, но вышколены на славу.
– Не прекословили бы, – вставил Лаврентий.
– Будь покоен, не выдадут. Раз отдаю во власть, никаких поползновений не будет.
Только тогда вызвали рабочих детей, которым самодур и объявил, что отдает их в учение Лаврентию и заработки у них будут отличные; что хотя Лаврентий много их моложе, но умница; и так далее. Несчастные ничего не посмели возразить, не полюбопытствовали даже, чему их будет учить, бородачей, молодой человек. Но, после того как накануне были они свидетелями похода к кретинам, уже порешили, что надо ждать потрясений.
Прочие головы деревушки также не нуждались в каких бы то ни было осведомителях, чтобы понять: присутствие Лаврентия объяснялось вовсе не охотой. Что Лаврентий ночевал у кретинов и как мылся он в речке, знали и видели все, и этого было достаточно, чтобы заключить, когда зобатый заперся с Лаврентием, что деревушка накануне великих в истории событий. А когда обнаружилось, что Лаврентий деревушки не покинул, а так и остался жить у зобатого, то в этом мнении еще более укрепились и считали только, что события отложены до таянья снегов.
Приход Лаврентия был замечен и с балкона бывшего лесничего и совпал с первым снегом. Радостная выглянула поутру Ивлита и увидела, что белая картина нарушена на этот раз оживлением у речёнки, где крестили в бешеной воде давно ожидаемого человека. Что в горах может ей объявиться жених, этого Ивлита прежде не допускала. А теперь его зрела, и нечаянная возможность влекла отныне девушку по дням новым и неисповедимым.
Уже частые к ней зобатые дети ей не казались чуждыми и она не подсмеивалась над ними. Только, беседуя о Лаврентии, выпытывая у них об его жизни (хотя толком ничего они о причинах его пришествия сообщить не могли), Ивлита замечала, что изо дня в день преображается мир, что меняется ее зрение и слух и чутье, начинает она улавливать и постигать явленья, о которых ей издавна толковали зобатые и существование коих