и из его прически выбивается одна непокорная прядь.
– Меня зовут Виолетта.
Он хватает меня за руку. У него холодная кожа, но я не отстраняюсь. У него крепкая хватка, решительная.
– А меня Клеман.
– Очень приятно.
– Не хочу мешать тебе есть…
– Ты мне не мешаешь, – заверяю я, отмахиваясь от его предположения, – садись, если хочешь. Но сразу предупреждаю: я много болтаю.
Он забавно кривится, будто сомневается, стоит ли ему в это ввязываться.
– Хм. Насколько много?
– Чересчур много.
Его гримаса медленно сменяется обворожительной улыбкой. Он кивает:
– На данном этапе отказываться было бы грубо.
Он отходит, кладет на свой стол купюру и возвращается с макбуком в одной руке и курткой в другой. Я стараюсь не показывать, что нервничаю, и приступаю к поглощению еды. В присутствии парня, который мне нравится, я всегда немного беспокоюсь или веду себя сдержанно. Первые свидания всегда меня пугают. Но, как только я начну доверять человеку, будьте уверены: я раскрепощусь, хорошо это или плохо.
– Можно задать вопрос?
– Нужно отвечать честно?
Он теряется.
– Ну… Как хочешь. Но ведь когда задают вопрос, в ответ ожидают услышать правду, разве нет?
– Нет. Мы лишь убеждаем себя в этом, но, поверь мне, чаще всего люди предпочитают старую добрую ложь.
Он долго рассматривает меня, не зная, что сказать. И снова я говорю, не подумав. И что ему делать с моей низкосортной философией?
– Вперед, задавай свой вопрос. Я отвечу честно, – добавляю я с улыбкой.
Мистер Войлочные Ботинки медлит две секунды и пристально меня разглядывает.
– Почему ты всегда бываешь здесь одна?
О, понятно! Он оценивает товар. Очевидно, пытается убедиться в том, что я не изгой или что-то вроде этого. Я, не отвлекаясь от еды, отвечаю:
– Это мое пристанище, когда мне нужно побыть наедине с собой. Дома нас трое, там быстро начинаешь задыхаться.
– Многодетная семья, да?
Мне потребовалось некоторое время, чтобы понять, почему он так подумал.
– О нет, я единственная дочь! Я жила в Юра́ с отцом, но два года назад переехала в Париж на учебу. Живу я с двумя лучшими друзьями.
Он снова улыбается, и меня ослепляют его идеально ровные белые зубы. Он кладет руки на стол и сцепляет их в замок.
– А, понятно. Три девушки в одной квартире… Фантазировать разрешается? – шутит он с легкой усмешкой.
Я открываю рот, чтобы возразить, но тут же его закрываю. И натянуто улыбаюсь. Не стоит ему говорить, что у Лоана нет ни груди, ни вагины. И что иногда я пользуюсь его зубной щеткой. И что мы часто вместе спим. Не хотелось бы так сразу его пугать: мне известно, что наши с Лоаном отношения были настоящей проблемой для моего бывшего парня Эмильена.
– Разрешается. Но хочу сказать сразу: нет, мы не устраиваем бои подушками в трусах.
Клеман искренне смеется, и это застает меня врасплох. Наконец-то мне стало комфортнее.
– Черт,