состояние на обеспечение чужих хотелок, то его не хватит несколько раз, и притом сильно!
Оплатить переезд? Ладно… так они ещё и шекели возвращать за него не хотят! Ни в кредит без процентов, ни работой где надо!
А условия? Каждый второй мнит себя плантатором, и хотит готовых негров с плантацией, притом непременно так, штобы приехать, и оп-па! Чуть-чуть тока доделать под своё надо, и всю жизнь – не делать ничево до самых внуков, которым тожи нет!
Которые не вторые, те хотят или места в правительстве, или привилегий по торговле, или шахт и всего сразу!
Самые скромные представители общин, делегированные в Иудею, требуют хоть какой-то обустроенности быта, дорог, школ, медиков… ну и разумеется – подъёмных.
Едут в массе не сюда, а оттуда. Спасаются. От долгов, уголовного и политического преследования, ну и вообще… проблемные!
Одесса на фоне этих – золотой фонд практически, хотя ведь на деле – ну совсем не разу! А сколько их? Раз-два, и кончились… остальные ещё хуже.
" – Нет, – поправил он себя мысленно, – не самый золотой, а просто – первые! Не в неизвестность ехали, а к нему, к Фиме! К родственникам, знакомым и друзьям, которые – таки да, уже с перспективами, планами на будущее и какими-никакими, а связями. Ну а потом уже, после разгрома Одесского Восстания – от безвыходности, потому что альтернатива – военно-полевой суд, и в лучшем случае – каторга! И то половина в Дурбане осела, н-да…"
– А русские – едут, – пробормотал он и с тревогой покосился на супругу, но та сладко спала.
" – Почему?"
… а потом вспомнились рассказы Шломо, то бишь Егора, и стало немногим понятней. Потому что у русских – ещё хуже! Да, нет притеснения по национальному и религиозному признаку, и…
… всё.
Зато есть такая же де-факто черта осёдлости, выкупные платежи, исправники, попы…
… и мрущие по весне дети.
" – Русских нигде не ждут, – дошло до него, – Нам нигде не сладко, но иудейские общины есть таки в большинстве стран, и куда бы не переехал еврей, ему везде хоть чуть-чуть, но помогут! Очень часто это всего лишь иллюзия помощи, но…
Фима выдохнул прерывисто, и Эстер заворочалась во сне.
… у русских нет и этого! Нет и никогда не было значимых общин за пределами Российской Империи, и не было даже самой возможности покинуть её. А ведь если вспомнить потомков дезертиров, оставшихся во Франции после Наполеоновских войн, то и нельзя сказать, шо не хотели! Солдаты бежали к кавказским горцам, к персидскому шаху и османскому султану. Куда угодно от царя-батюшки! Как сейчас – в Африку, где их ждут. И больше – нигде…"
– А у нас – иллюзии, – пробормотал он совсем тихо, – и кажется, шо можно подождать ещё чуть, и тибе предложат условиях получше, а если немножечко поторговаться, то и совсем хорошие. Не в Африке, так ещё где. Не так денежно в перспективе, зато цивилизация, и безопасно уже сейчас…
А потом паззлы в его голове сложились, и Бляйшман с ужасающей ясностью понял, что если он хочет видеть Иудею государством,