крепкие объятия друга.
– Пусти… – заворочался я, дрыгая ногами и сопя в съехавшую к носу полу собственного реглана, – да пусти ты, чортушко! Экий ты, Колька, здоровый стал! Тебе бы с Мишкой на пару в цирке с номерами выступать! Да поставь же… Коля, я летел без остановки почти шесть часов, што ты меня тискаешь…
– А-а… – дошло до плантатора, и он аккуратно поставил меня на землю, давясь от смеха.
– Вот тебя бы и заставил отстирывать! – кричу ему из-за ангара, орошая постройку литрами жидкости.
– В другой раз непременно! – с хохотом отозвался Коля, – Дожамкаю до последней капелюшечки и понесу отстирывать!
– Дожамкает он… – я вышел, скидывая реглан на руки подошедшему слуге, – жамкатель нашёлся! Всё, всё!
Отпрыгнув от расшалившегося друга, хлопаю его по длинным рукам и удерживаю дистанцию. Тот не унимается с игрульками, и я, сделав проход в ноги, роняю его на траву, где мы и возимся в партере. Оба ржём, а ощущение… ну ей-ей, как в детство вернулся!
– Веришь ли, – пожаловался Коля пару минут спустя, отряхивая с себя травинки и букашек, – вот так вот повозиться и не с кем! Не как тренировка, а…
Он не заканчивает предложение и дёргает щекой, еле заметно вздохнув и на миг приходя в дурное расположение духа. А я представил, каково это – без Мишки, Саньки, Фиры, дяди Гиляя и все-всех-всех, для кого я просто – Егорка… Одни сплошные подчинённые и вассалы, ети их в качель!
Представил, и ажно до тошноты, до желания бежать куда угодно, лишь бы подальше!
– Вот… – тихо сказал Коля, прекрасно поняв моё состояние, – а я так неделями… Понимаешь теперь, почему я в Дурбане такой… ну, дурошлёпистый?
– Н-да… ладно! – поводя плечами, сбрасываю незримую паутину уныния, рваными серыми нитями упавшую на нас, – Вернёмся к делам! Я чуть опередил нашу воздушную армаду, минут через пятнадцать начнут приземляться первые ласточки. Ты б подготовил тут… Чуть не полсотни самолётов, и всем в уборную нужно. Причём некоторым – невтерпёж!
Усмехнувшись снисходительно, Коля дёрнул подбородком на несколько причудливых круглых хижин из тростника, стоящих на краю лётного поля.
– А-а… – я почувствовал себя неловко, но всё ж таки попытался отшутиться:
– Вот не жамкал бы, тогда и посцал бы, куда надо! А теперь получи обосцанный ангар!
– Да! – тут же перескакиваю на тему, спеша заболтать недавнюю нелепицу, – Прикажи, пусть выгружают мой аэроплан! Только осторожней… там не только бумаги, но и вино.
– Из Франции прислали, – отвечаю на невысказанный вопрос, – Члены Жокей-клуба шлют вино из собственных виноградников. Я, ты знаешь, не любитель выпить, у меня оно так до скисания и простоит. А так хоть в дело пойдёт, да отписаться смогу – дескать, понравилось не только мне, но и высоким гостям на таком-то мероприятии.
Кивнув, он отдал несколько команд на зулусском, и тут же два кафра начали разгружать самолёт, а остальные разбежались по сторонам. Смотреть на чернокожих грузчиков, наряды