разговор я.
– Ну, глазами такое, конечно, не увидеть, – выдержав паузу, ответил Андрей. – Лучше всего иметь при себе счётчик Гейгера, это такой прибор…
– Я наркоман, но не идиот же, – прервал объяснения я. – А если нет с собой такого?
– Тогда лучше не прикасаться к еде, которая засыпана пеплом, или белым налётом, похожим на снег.
– Чё им там нормально не жилось? – вставил свои пять копеек Мутный. – Нахуй так жестить вообще?
– Это ты у меня спросил? – удивился парень.
– Не, это я так, – отмахнулся тот, – настроение философское.
– Чего? – усмехнулся я. – Ты хоть знаешь, что это слово обозначает, вообще?
– Иди нахуй, – я тут же был послан товарищем.
– Нам лучше экономить энергию, – внезапно пришло озарение к Андрею. – Аккумуляторы запасные, конечно, есть, но их не хватит на все восемь дней.
– Ну, выключи тогда, – пожал плечами я. – Мне похуй, я и в темноте могу.
Бункер погрузился в непроглядную черноту, а Андрей, чертыхаясь, возвращался на своё место на ощупь. Когда была открыта внешняя дверь, слабый свет всё равно поступал в первый зал, где все мы и обосновалась. Теперь же ему неоткуда было взяться, так как помещение герметично закрыто. Ещё неизвестно на сколько, но если всё так, то хватит ли воздуха на все восемь дней?
Я где-то слышал, что первым признаком нехватки кислорода становится жара. Вроде как в помещении делается, будто в теплице. Ну, такое несложно заметить в комнате, если она полна людей. Например, если отмечать день рождения на кухне. Спустя пару часов там уже невозможно будет находиться, даже если дело происходит зимой и помещение не отапливается.
Пока в бункере держалась промозглая прохлада, а это значит – бояться нечего.
Я лежал на поддонах и размышлял о том, что же теперь будет. Как жить дальше? Сможет ли человечество вновь возродиться? И что делать нам всем?
– Мутный? – толкнул я локтем в бок своего товарища.
– У? – коротко спросил тот.
– Спишь, что ли?
– Не-а, думаю.
– Ты разве умеешь? – не удержался и подколол его я.
– Ты чё хотел? – не повёлся и не стал продолжать тот.
– Чё делать-то будем? Героина нам больше точно никто не продаст.
– Это я что-то как-то не подумал. Да похуй, я тут ещё пару барыг знаю, на первое время затаримся.
– А дальше чё?
– Я тебе блядь Ванга, что ли?
– Хули ты психуешь? Я просто спрашиваю.
– Понятия не имею. Ты сам что предлагаешь? Я в нормальном-то мире жить не умею, а ты меня про такое.
– Вот и я не умею, – вздохнул я и замолчал.
– А почему Гера? – нарушил тишину вопрос Андрея. – И Мутный – тоже странное погоняло.
– Пиздатая погоняла, – огрызнулся последний. – Я замутить могу всё, что душа пожелает. А Гера – фамилия у него такая: Герасимов. Му-му бля, ха-ха-ха.
– Понятно, – произнёс парень, и бункер снова окутала тишина.
– Бля, у меня хуй встал, – непонятно для кого озвучит сей