не о моем благополучии, а о своем.
– Ты решила, что Сол уже выбрала кого-то из нас?
– Зарина не изменилась. Я тоже, – призналась она, непримиримо пожимая плечами. – Я должна была удостовериться.
– Я думала, ты считаешь, что Сол никогда не опустится так низко, чтобы рассматривать меня на роль Атона.
Я подошла к ширме для переодевания, где кто-то уже повесил отглаженное платье, и сняла наряд, предназначенный для похорон. Рядом со мной на столе стоял таз с пресной водой. Я вытерла кровь с подбородка и поднесла воду к губам, прежде чем вытереть ноги и руки, очищая их от красноватого песка. Я высушила лицо и надела горчично-желтое платье без рукавов. Оно доходило прямо до лодыжек, а мои изогнутые бедра немного растягивали швы.
– Мы должны надеть наши ореолы.
Я встретилась взглядом с Ситали, когда вышла из-за ширмы.
– Ты знаешь почему?
Она покачала головой, поигрывая своим ореолом, что лежал рядом с ней. Я не заметила его раньше. Мы надевали тяжелые солнечные короны только по очень важным случаям. Даже похороны проходили без них. О чем отец мог объявить сегодня вечером?
Ситали могла солгать о Зарине. Неужели Сол все-таки выбрала ее? Отец полагал, что это вот-вот произойдет. Много лет назад, когда наша старшая сестра достигла совершеннолетия, он тут же рекомендовал ее Сол. Когда его рекомендация была проигнорирована и Зарина растерянно оглянулась, отец посоветовался со Сфинкс, которая предупредила, что Сол не станет выбирать преемницу среди нас, пока всем Атенам не исполнится семнадцать. Ситали уже достигла нужного возраста, а мне исполнится семнадцать меньше чем через две недели. Возможно, Сол потеряла терпение и решила объявить своего наследника и следующего Атона прямо сейчас.
Ситали встала, поднимая свой ореол с дивана. Я внимательно взглянула на нее:
– Зачем ты мне все это рассказываешь?
Какой интерес она преследовала?
Сестра хищно улыбнулась, обнажив зубы.
– Потому что я твоя сестра. – Ситали грациозно двинулась к двери, но, положив ладонь на дверную ручку, остановилась. – И потому что хочу посмотреть, когда ты снова встретишься лицом к лицу с отцом. После того, что ты осмелилась сказать ему раньше.
Мое сердце колотилось так громко, что я подумала, не слышит ли его Ситали, не чувствует ли она вибрацию, но все же сохранила каменное выражение лица и прямую спину. Я не позволю ей увидеть, как нервничаю. Я бы никому не позволила увидеть мой страх.
Помедлив еще мгновение, она выскользнула из комнаты, а я заперла за ней дверь.
С ореолом в руке я шла по длинному коридору, чувствуя под ногами холодный гладкий полированный камень. У меня не было времени принять ванну или привести в порядок волосы. Поэтому я поспешно расчесала их, надела браслеты на предплечье, кольца на пальцы и цепочки на лодыжки. Я провела подушечками пальцев по прозрачному слою ткани, простирающемуся от груди до живота, сосредоточившись на лицах кланяющихся мне слуг.
Они истощены.
Их