одну из них он считал подходящей для меня. «Это очень маленькая практика в Рочестере, – сказал он, – и продается она в связи со смертью предыдущего ее владельца. Покойный был стариком с весьма небольшой клиентурой, а вы еще молоды – или, по крайней мере, выглядите таковым, после того как сбрили эту вашу бороду и усы, – поэтому не ждите, что прежние клиенты так уж сразу потянутся к вам. Но вы можете позволить себе подождать успеха, а лучшего места для ожидания, чем Рочестер, трудно и придумать. Не принимайте решения сразу, лучше съездите туда и посмотрите. Я напишу нашим агентам в Рочестере, господам Джеппу и Банди, и они вам всё покажут. Что думаете?»
Я ответил «да»; и все организовалось так удачно, что утро следующего дня застало меня уже в купе вагона первого класса поезда в Кент, а мой вместительный чемодан – в багажном вагоне под присмотром проводника.
В Дартфорде мне предстояла пересадка, и пока я бродил по перрону в ожидании поезда на Рочестер, мое внимание привлек странного вида субъект на одной из скамеек. Он скручивал сигарету, и на меня произвела впечатление та ловкость, с которой он управлялся с табаком и бумагой. Кончики пальцев его были почти коричневыми от табака, но не цвет, а их форма насторожила меня: они были узловатыми и закругленными, словно скорлупки ореха. Я стоял позади незнакомца и не мог видеть его лица, но его грушеобразная голова и мышиного цвета волосы, клоками торчащие из-под огромной широкополой шляпы, были мне знакомы.
Полагаю, я бессознательно издал удивленный возглас, потому что он вдруг оглянулся и бросил на меня быстрый, полный подозрения взгляд. Он не узнал меня – и немудрено, ведь я сильно изменился за последний год, но я сразу же узнал его: это был «мистер… мистер… ее муж». И, надо сказать, внешний вид его отнюдь не улучшился с момента нашей встречи: одежда выглядела потрепанной и грязной, а стоптанные сапоги стали почти белыми от пыли, как если бы он исходил немало миль по меловым проселочным дорогам Кента.
Тут подошел поезд, и мой знакомый, скручивая на ходу очередную сигарету, тоже поднялся в вагон, но только третьего класса, прицепленный в хвосте состава; и затем на каждой станции я выглядывал в окно, чтобы заметить, не сойдет ли он где. Но он так и не появился до той поры, пока мы не прибыли в Рочестер. Я как раз проходил мимо его вагона, когда на ступеньках появился и он. Какой-то широкоплечий разнорабочий захотел выйти первым и cтолкнулся с моим знакомцем в узком проеме двери; от этого движения полы пальто «мистера мужа» распахнулись, и в глаза мне бросился огромный тесак в ножнах, прикрепленных к его узкому брючному ремню. Это был нож особого сорта, известный у моряков под названием «Зеленая река», но ни у одного сухопутного человека не было ни одной законной причины носить это опасное оружие с собой: оно было пригодно лишь для нанесения смертельных ранений в драке. И тот факт, что этот человек постоянно имел при себе холодное оружие, пролил новый