ненависти в глазах германца. Молодая женщина встала с мягкого кресла, подошла к маленькому столику и взяла серебряную чашу с вином, наполовину разбавленным водой. Пока раненый пребывал без сознания, Элевтерия часто смачивала его губы этой целительной жидкостью. Сейчас она снова склонилась над ним, одной рукой осторожно приподняла его голову, а другой – поднесла чашу с вином к плотно сжатым губам германца. Он твёрдо решил не принимать ни воды, ни пищи, ни лекарств. Теперь у него не было ни дома, ни семьи, ни свободы, и жгучая боль утраты острой иглой вонзалась в его сердце. Зачем жить?.. Но как только живительная влага коснулась пересохших губ молодого мужчины, они сами собой приоткрылись, и он большими жадными глотками осушил чашу.
– Вот это хорошо, – одобрительно заметила Элевтерия и хотела ласково погладить несчастного пленника по голове.
– Хорошо для кого?!
Резкий ответ заставил римлянку отшатнуться. Ненависть в голосе варвара, огромная и зловещая, угрожала раздавить её – уничтожить, не оставив и следа. Да, он ненавидел римлян, которые отняли у него всё самое дорогое, но в этот момент он больше всех ненавидел самого себя за то, что, сам того не желая, принял вино из рук жены своего врага.
«Будь проклята алчная, подлая плоть, которая, не слушая ни воли, ни разума, жаждет только одного – жить любой ценой!» – в яростном отчаянии подумал пленник. Эта новая душевная пытка казалась ему самой унизительной и невыносимой. Она приносила ему больше страданий, чем ужасные головные боли и острая резь в левом плече.
Элевтерия неподвижно стояла рядом, не зная, что делать.
– Я понимаю и разделяю твоё горе, доблестный воин, – наконец, произнесла она. – Но, мне кажется, что тебе не стоит винить кого-либо в том, что случилось. Очевидно, такова была воля богов. Ведь это они предопределяют наши судьбы, не так ли?
Ледяное безмолвие вместо ответа. Раненый лежал, не шелохнувшись. Казалось, что он не дышит. Элевтерии вдруг представилось, что весь мир заключен в этих четырёх стенах и во всех его уголках стоит мёртвая тишина.
III
Ализон был важной римской крепостью на реке Лупии11. Он находился вблизи речного порта, куда доставлялись необходимые товары и продовольствие из Рима и южных провинций для обеспечения армии. Форт Ализон заложил старший брат Тиберия Друз во время своих завоевательных походов, когда он покорил большую часть германских племён от Рейна до Эльбы. Крепость стояла на возвышенной местности для хорошего стратегического обзора и имела форму продолговатого четырёхугольника. На каменном фундаменте были построены высокие стены из деревянного частокола со смотровыми башнями. На территории форта размещались казармы легионеров и вспомогательной кавалерии, мастерские ремесленников, больница, зернохранилище, штаб и резиденция наместника провинции, называемая преторием. Перед преторием находилась главная площадь, где проходили учения и стоял трибунал – помост из досок