взгляд тем же самым – обычным зловонным сортиром, типичным для рыгаловок и прочих общественных заведений родного российского отечества. С замызганным кафелем на неровных стенах и грязным обоссаным полом.
Но стук копыт погони никуда не делся, он доносился за спиной из-за не захлопнутой до конца двери.
Спасаясь, я заскочил в одну из кабинок и спрятался там, закрывшись на шпингалет. Трясущейся рукой стёр пот со лба и осмотрелся в кабинке.
Внезапно, в унитазе забурлила вода. Из дырки наружу брызнули вонючие канализационные струи. Зловонный гейзер окатил меня с ног до головы мерзкой дрянью.
Струи поднимались рывками – всё выше и выше. Я вздрогнул и отшатнулся, прижавшись спиной к запертой двери.
Гейзер достиг потолка, поливая меня мутной водой вперемежку с чьими-то застарелыми фекалиями. Он вытолкнул из канализации на свет божий огромного белого червяка – омерзительно шевелящегося. Это огромный глист, догадался я, гигантский салатёр, бычий цепень или какой-то другой гельминт. Он мутировал внутри унитаза, питаясь переваренными ГМО и прочей гадостью, навроде омаров. Эту дрянь он запивал мочой, произведённой мочевым пузырём в результате употребления абсента и энергетиков.
Огромный гельминт почуял меня и оживился. Он улавливал мой животный страх своей мерзкой паразитической сутью, бегущие по телу мурашки и пот, текущий по мне ручьями. Гельминт возвысился надо мной и разинул омерзительную беззубую пасть. Он проглатывал меня медленно и целеустремлённо – голову, руки, плечи – натягивался на меня сверху гигантским презервативом, погружая в свои зловонные, пропитанные духом чужих фекалий внутренности.
– Дверей в параллельный мир не существует! – выкрикнул я упрямо, засасываемый в глотку глиста-переростка.
Единственный
Гитарная струна идеальна для удушения. Тонкая, гибкая и невероятно прочная. Её накидывают на твою шею, внезапно напав сзади, и начинают душить.
Струна впивается в горло, удары сердца стучат в ушах. Руки шарят по коже, не в силах зацепиться за вонзившуюся удавку. В глазах темнеет, грудь сдавлена застрявшим внутри воздухом. Смерть приближается, как скоростной экспресс, железный путь которого преградила твоя хрупкая жизнь.
Но инстинкт выживания не сдаётся. Он ищет спасение и извивается, как скользкий угорь. В голове колотится мысль: «нападение сзади». Вывод из этого тело делает рефлекторно: я резко сгибаю ногу и бью напавшему в пах. Не помогает: он знает своё дело и хватку не ослабляет.
Я судорожно шарю руками в наплывающей на сознание черноте беспамятства. Ищу за спиной почти наугад. Тычу распальцованной пятерней, надеясь зацепиться хоть за что-нибудь, попасть в лицо урода и выдавить оттуда что повезёт. В последней агонии обречённого, цепляясь за ускользающий край спасения. Лицом к лицу перед ужасом смерти.
Тычу снова-снова-снова…
– и попадаю!
Большой