не сводя глаз со знамени, где был изображен вепрь в прыжке. Этот символ принадлежал Двадцатому легиону уже больше столетия.
– Нам оказана честь. Легат Двадцатого разрешил поиграть со своей Первой когортой. Должно быть, ты чем-то произвел на него впечатление, трибун.
Скавр кивнул, следя за тем, как пятерка сотников идет вдоль строя двойных центурий, проверяя снаряжение людей с таким тщанием, словно им предстоял триумфальный марш по Риму. На замечание помощника трибун ответил вполне будничным тоном:
– Спорить не берусь. Думаю, что между Постумием Авитом Макрином и моим благодетелем были неплохие отношения, пока его не перевели из метрополии на службу в Британию… А-а, вот и их трибун соизволил пожаловать. Примипил, я бы рекомендовал не вмешиваться, а предоставить беседу мне. Что бы он ни говорил. Мы имеем дело с выходцем из весьма почтенного семейства, и вряд ли ему здесь очень уютно.
Они молча дождались, пока трибун Двадцатого не пересек расстояние, разделявшее обе когорты. Примипил Лената следовал за своим командиром на дистанции одного шага. Ленат остановился напротив Скавра и сухо кивнул; примипил же вытянулся по стойке смирно и ел глазами воздух где-то над макушкой Скавра. В возрасте лет двадцати пяти, трибун Ленат был выше среднего роста, черноволос и широколиц. Его физиономия – что неудивительно при сложившихся обстоятельствах – носила все признаки глубокого неудовольствия.
– Трибун! Марк Попиллий Ленат, командир Первой когорты Двадцатого доблестного и победоносного легиона, прибыл в твое распоряжение!
Скавр держал паузу, не сводя с молодого офицера внимательного взгляда, и, казалось, чего-то ждал. После довольно долгого молчания Ленат вздернул бровь.
– Что-то не так, трибун?
– Небольшая тонкость военного устава, Попиллий Ленат. Боюсь, что офицерам приданных подразделений полагается приветствовать своего командира.
Ошарашенный Ленат вздернул и вторую бровь. Скавр с делано серьезным видом кивнул, стараясь не выдать, до чего забавно выглядит сейчас физиономия собеседника.
– Да-да, я твой командир, Попиллий Ленат, и я жду от своих офицеров полного соблюдения правил воинской вежливости. Когда я что-то приказываю, полагается отдавать честь и подтверждать услышанную команду. Короче говоря, трибун, я хочу, чтобы ты вел себя согласно текущей иерархии наших должностей, по крайней мере, на то время, пока твоя когорта находится в моем распоряжении.
Молодой аристократ изумленно вытаращился на Скавра.
– Ты серьезно? Я должен салютовать тебе? Но ведь я…
Кивнув, Скавр вскинул ладонь, требуя помолчать.
– Да, знаю, ты – трибун в широкополосчатой тунике, который до сих пор салютовал лишь своему легату, который, под стать тебе, тоже происходит из сенаторского сословия. А я, как нам обоим прекрасно известно, отношусь к всадникам, и полосы моей туники куда у́же твоих. При любых иных обстоятельствах мне пришлось бы первому отдавать