прибыть в штаб Маньчжурской армии, выполнять их генералу очень не хотелось. В Артуре он был старшим воинским начальником, а в штабе армии – как-то обернется? Так что Стессель решительно «задвинул в угол» коменданта крепости генерал-майора Смирнова, и был постоянно занят придумыванием веских причин к тому, чтобы оставаться на месте, а также изложением оных в переписке с Владивостоком и Петербургом. Времени на руководство обороной оставалось не очень много…
Комендант крепости от неожиданной узурпации власти впал в перманентную меланхолию и решительно устранился от всего.
Командир 4-й Восточно-Сибирской дивизии барон Фок неожиданно для себя оказался «начальствующим резервами» гарнизона. Не вполне понимая, где в осажденной крепости возможно таковые сыскать, он предпочел желчно критиковать все и всех, на кого только падал глаз, что сделалось едва ли не единственным его занятием.
Количество баронов в руководстве крепости умножил контр-адмирал фон Витгефт, принявший эскадру после странной и обидной гибели адмирала Макарова.
Кондратенко не был ни свитским генералом, ни бароном, и дворянство в начале карьеры имел никак не потомственное, а всего лишь личное, и был, к тому же, среди прочих равных ему в звании – младшим по производству в чин, но именно он и был назначен начальником сухопутной обороны. Отличный выпускник Инженерной Академии и Академии Генерального Штаба мог удержать крепость, а другие – нет. При всем апломбе и непомерно раздутых амбициях, Стессель оказался отнюдь не глупым человеком…
– Роман Исидорович, ваше присутствие на совете крайне важно, непременно прошу быть. Вопрос стоит о снабжении мясным довольствием…
– Прошу простить, Анатолий Михайлович, но в данном вопросе я совершенно не разбираюсь. Мой голос прошу зачесть в пользу большинства, при том мнении, что пока есть хоть по паре сухарей на душу в день – ничего, выстоим. Мне же крайне необходимо уже через час быть на Орлином Гнезде, потом в Минный городок, договориться с флотскими, – у Кондратенко под глазами давно залегли глубокие черные круги, спать выходило часа три-четыре в сутки. Очень хотелось продать душу первому попавшемуся черту, только чтоб тот прибрал себе всех этих никчемных надутых говорунов…
– Хорошо. Что же у вас еще?
– Извольте.
На первом же поданном листе взгляд Стесселя как бы споткнулся.
– Гм… Вот это представление… Не хотелось бы утверждать.
Представление к ордену Святого Георгия, строго говоря, не нуждалось даже в каком-либо простом одобрении начальника укрепленного района – сие было в компетенции только старшего воинского начальника на театре военных действий, бумага же была подана просто для прохождения ее в канцелярии установленным порядком. Впрочем, генерал Стессель, по мнению Кондратенко, начудил уже так, что подобная… выходка казалась просто мелкой шалостью…
– Позвольте узнать причины?
– Статью в «Новом крае» не изволили читать? Выражения этого поручика… как