дежурила у постели Котта и Дрюши. Иногда больные приходили в сознание. В это время их нужно было успеть напоить и накормить, а это весьма нелегкая задача. Больные в бреду отказывались принимать пищу, выбивая посуду из рук.
Чтобы сбить жар все окна и двери в замке пооткрывали и создали сквозняк. Здоровым обитателям замка постоянно приходилось менять примочки у больных. Спать удавалось по два-три часа. Гир Дипат хотел в помощь пригласить девочек матер Катюллы, но оказалось, что ее дом тоже болен. Тогда Малеф сделал вывод, что заразу мальчишки получили именно там. А Цеська, который не посещал матер Катюллу, видимо, допил или доел за кем-то из больных и тоже заразился. Десан ни на шаг не отходил от своего товарища. Даже гир Дипат бегал от одного мальчишки к другому, меняя им примочки. Гир Терваль осунулся, погрустнел. Он также окружил своей заботой мальчишек из своего отряда и Гимона.
В одну из таких тяжелых ночей, Альда, как обычно свернулась калачиком у ног Котта, пытаясь отдохнуть хоть немного.
– Альда, – услышала она слабый голос Котта.
– Я здесь, – девочка соскочила с кровати и взяла его за руку.
– Альда, – Котт с закрытыми глазами продолжал повторять ее имя.
– Все хорошо.
– Где Альда?
– Здесь, – чуть не плача, она крепче сжала его руку.
– Она меня простит? – еле шевеля потрескавшимися губами, произнес Котт.
– Конечно! Конечно, простит.
– Пить.
– Сейчас принесу. Деся, дай чистую кружку.
Полусонный Десан кинул ей помытую кружку. Альда зачерпнула из специально принесенного ведра воды и подала Котту. Выпив все до дна, парень открыл глаза.
– Альда, – улыбаясь, сказал Котт. – Ты мне опять снишься?
– Нет, все по-настоящему. Я здесь.
Она обмакнула тряпку с его лба в ведро с ледяной водой и снова приложила ко лбу.
– Сколько я уже так?
– Семь дней.
– Я умру?
– Нет! Гонец с лекарством уже в пути.
– Ты такая красивая, Альда, – он провел слабой рукой по ее волосам. – И глаза у тебя такие… смотреть, – не насмотреться, реснички такие, черные-черные.
Щеки Альды зарумянились от неожиданных комплиментов.
– Если я выживу, напомнишь мне, чтобы я тебя поцеловал?
Что-то внутри Альды радостно ухнуло.
– Нет, Котт, ты же бредишь.
– Напомни, – парень начал подниматься с постели.
– Ладно, ладно. Хорошо, – Альда опустила его обратно на подушку.
– Ты с ним целовалась еще? – слабым голосом спросил Котт.
– Нет.
– Ты его любишь?
– Котт, мы поговорим об этом, когда тебе станет лучше.
Тихо, но уверенно парень повторил свой вопрос.
– Нет, я не люблю его, – уверенно ответила Альда.
Блаженная улыбка растеклась на лице Котта.
– Прости меня. Я не должен был туда идти.
Альда молчала.
– Она писала, как ей страшно, одиноко. Мне стало жаль ее. Я лишь хотел ее поддержать. А она меня поцеловала.
Альда