Одинокий вагончик. Дионисий Мая

Ещё больше заставило страдать. Добавило мыслей о том, что мир – полное дерьмо и несправедливая груда камней. То есть людей. Но тратить вечность на то, чтобы поднять самооценку и показаться самому себе лучше, чем окружающие, – это всё равно путь к несчастью. Счастье было в нём самом. Оно его окружало. И счастье находилось в его голове, как и несчастье.

      Мир становился тёмным, когда он видел его таким. Оллимпио начинал страдать, когда хотел стать лучше, но запрещал себе это. А в его душе царила вера в то, что лучшее ждёт его в будущем. Лучшее бывало когда-то в детстве. А в настоящем времени он долгое время разочаровывался во всём, включая самого себя. Никто не был виноват в несчастьях Оллимпио. Но он всех считал причастными к своей печальной судьбе.

      Он считал себя неудачником, хоть это и было результатом его решения.

      Я поставил пустой стакан со стекающейся по нему пеной и замолк.

      – Вам полегчало? – спросил бледный и уставший бармен. На его лице было написано, насколько осточертела ему эта работа.

      – Полегчало? Мне? Кх-кх. Да, полегчало, дружок. Спасибо, что послушал, – улыбнувшись, сказал я.

      – Это была ваша история? – неубедительно изображая интерес, спросил ещё бармен.

      – А это останется загадкой, дорогой, – пробормотал я, глядя в деревянный стол.

      – Знаете, я вас понимаю. Мне кажется, будто я сам прошёл через это всё. И мне так же паршиво на душе бывает.

      – А ты меньше думай, что жизнь паршива и коротка. И увидишь реальность, а не то, что придумал. Наши тараканы – наши враги. И вести с ними сражение только нам самим. А оружие для этого мы создаём сами. И тараканов тех, по сути, тоже.

      – Ясно. И зачем тогда жить? Если всё напрасно?

      – Ни черта тебе не ясно. О чем я говорил?

      – Да я всё понял. Только, можно всё же как-то всю вашу историю подытожить? – растерянно предложил бармен, явно не вникнув в мои слова.