любом случае – слышал об ЭМИ?
Мосс кивнул.
– Хорошо. Это во-первых. Во-вторых, китайские ребята на станции не имеют никакого отношения к тому, что случилось на Земле. Уж тем более не они запустили эту машину.
– Машину? – приподнял кустистую бровь Лев.
– Уничтожения, – пояснил Стоун и огляделся. – Господи грёбаный боже, вы что, все считаете, что в экстремальных обстоятельствах в людях не может проснуться ничего, кроме как низменных инстинктов в своих самых мерзких проявлениях? Так? И нет места порядочности? Благородству? Но ведь люди в основном, всё же, хорошие…
– Вот это да, – Лев и впрямь был потрясён. – Это и правда что-то да значит, Стоун. Даже если такой закоренелый циник с замашками эгоцентриста – уж прости за прямоту, сынок – проникся верой в добро при таких-то обстоятельствах, то… Я умываю руки. Может, мы и, впрямь, сможем договориться.
– Я думаю, сможем. – Стоун вдруг и сам уверовал в это, отринув прочь все предыдущие сомнения. – Нам ни к чему создавать здесь подобие бойни на Земле. Я понимаю ваши чувства, правда понимаю, но я взываю к вашему разуму, вы уже все учёные, чёрт вас дери!
– Коммандер! – окликнул его Палмер.
– Что?
– Вызов по видеофону. Это Цао.
– Ладно, – Стоун не удивился, он ожидал чего-то такого в ближайшее время. – Выведи на монитор и включи спикер.
На экране появилось лицо коммандера тайконавтов.
– Цао…
– Коммандер…
Цао с самодовольным видом оглядел Стоуна. Тот почувствовал себя неловко, словно на медосмотре. Только не с хорошенькой сестрой, а с нахально лезущим в штаны пронырой-китайцем.
– Как ты, коммандер?
– Хорошо. Коммандер.
– Полагаю, вы все в курсе случившегося?
– Да, – Стоун оглянулся на команду. Люди о чём-то перешёптывались.
– Тогда, думаю, ты знаешь, что мы все на станции находимся теперь на военном положении…
– Чего?! – Стоун ушам своим не поверил. Он захватал ртом воздух как рыба от возмущения. Да что такое с людьми? Да, он и сам не доверял китайским молодчикам, но всё же до последнего надеялся на лучшее, и – вот тебе…
– Так и есть, – спокойно подтвердил Цао.
– Да ладно тебе, Цао, ты не в себе? Ты что – войну нам объявляешь?
– Стоун, она была объявлена полчаса назад, ты же сказал, что в курсе…
Стоун закатил глаза.
– На Земле, между государствами, между правительствами – да, но не между людьми! Никто не хотел этого! Тем более – здесь! Это же международная станция! Международная, мать твою!..
– Прости, Стоун, – грустно перебил его Цао. – Не выйдет.
– Что значит «не выйдет?» Мы можем договориться…
– Нет, Стоун.
– Нет? Как это – «нет?» Можем…
– В этом твоя беда, Стоун, – ещё грустнее сказал Цао. – Ты не умеешь проигрывать. Просто смирись с этим.
– Эй, а пошёл-ка ты нахер, Цао! – выпалил Стоун. – Это что-то личное, да? Я косо на тебя посмотрел?
Цао призадумался.
– Нет,