их к порядку, но в органах внутренних дел по понятным причинам остро не хватало людей. Война забрала огромный процент мужчин, но даже из тех, кто вернулся с фронта, было очень мало людей, способных продолжить оперативно-следственную работу. В прокуратуру и милицию стали брать вчерашних детей семнадцати-восемнадцати лет, без юридического образования и с весьма смутными представлениями о том, как расследовать преступления. Михаил Жавнерович на этом фоне выгодно выделялся. Он еще способен был чему-то научиться, но уже успел утратить острое желание изменить мир, которое присуще людям, еще не успевшим справить свое двадцатилетие. Молодой, но уже имеющий свои представления о жизни, с цепким взглядом, но умеющий быть обаятельным, он моментально пришелся по душе в Прокуратуре БССР в Минске.
Придя на должность помощника прокурора в 1944 году, Михаил Жавнерович быстро стал делать карьеру. Благодаря своей уникальной способности со всеми находить общий язык он стал очень быстро расследовать дела, связанные с преступлениями беспризорников. Подростки не видели опасности в постоянно над чем-то подшучивающем человеке, который не так уж сильно отличался от них по возрасту. При этом с молодыми сотрудниками прокуратуры Жавнерович умел себя поставить так, что те начинали смотреть на него как на полубога.
Жизнь постепенно налаживалась. По вечерам сначала не так уж громко, а затем и на полную мощность стали включать музыку на проигрывателе. Кое-где каждый вечер стали устраивать танцы, заработали первые кафе и забегаловки мирного времени. Даже преступность постепенно становилась организованной. Никто из жителей БССР в здравом уме все равно не отпустил бы своих детей гулять в лес, так как все еще была опасность если не встретить какого-то беглого преступника, то как минимум раскопать парочку неразорвавшихся гранат или найти автомат с коробкой патронов. Вместо того чтобы направить все силы на борьбу с голодом, правительство приняло ряд законов, ужесточающих наказания за мелкие правонарушения (по мнению ряда экспертов, эти законы по своей жестокости вполне могли сравниться с «законом о колосках» 1932 года), но все это не могло умалить ту радость от ощущения приближения конца страшной эпохи, которая чувствовалась уже повсеместно.
На танцах Михаил Кузьмич познакомился с приятной и красивой девушкой, которая, работала машинисткой в прокуратуре. Она не казалась ему первой красавицей, не восхищала умом, но у нее было совсем другое качество, мимо которого редко может пройти человек. Она умела с искренним восхищением во взгляде слушать. Рядом с ней любой мужчина становился лучше, чем есть на самом деле. Мимо таких девушек не проходят. По крайней мере, Михаил Жавнерович был уже достаточно взрослым человеком, чтобы понимать, насколько редкое это качество. Спустя пару месяцев они поженились, а вскоре им выделили крохотную квартиру от государства, в которой они и начали свою совместную жизнь.
Жавнерович проводил на работе не только дни, но и ночи. Он как будто