несколько месяцев, проведенных в бегах, никогда его не подводило: за деревьями, в густом мраке, точно был кто-то еще. Кто-то, кто двигался бесшумно. И, возможно, не один.
– Но в ваших краях нет моего бога, нет солнца, – все продолжал повествовать Гунн, выдыхая табачный дым. – Именно поэтому у вас на Севере так холодно и темно. Здесь владения ваших богов, странных для меня и необычайно жестоких.
Снова отблеск, на этот раз ближе. Так может блестеть только металл, поймавший свет всполохов пламени.
– И имена их…
«Лучник!» – испугался Лука, вглядываясь в черноту леса. Теперь он отчетливо разглядел наконечник стрелы, выбирающей свою будущую жертву.
– Мирное Небо…
Лучник целился. Но в кого?
– Мать Бездна…
Нужна лишь доля секунды, чтобы понять.
– И Отец…
– Ложись! – выкрикнул Лука и бросился на Кормарка.
В соткавшейся тишине отчетливо послышался звон тетивы, затем – свист. Что-то холодное оцарапало ухо.
– Налетчики! – где-то над головой Луки заревел Лохарр.
И тут началась суматоха: люди повскакивали со своих мест, заскрежетало оружие, зазвучали воинственные вопли и бранная ругань. Кто-то в суете перепрыгнул через Луку и помчался в лес, а он все продолжал вжимать оторопевшего Кормарка в землю, заслоняя своей спиной.
Он не прогадал. Защитил мальчишку. И от этого на душе северянина стало очень тепло и радостно.
Когда вдалеке послышались звуки битвы, Лука отпрянул от юнца и тяжело осел на снег. Его сердце продолжало бешено колотиться.
– Ты… Ты спас меня, – шепнул Кормарк, приподнявшись на локтях. Капюшон свалился с головы, являя миру его обгорелую черепушку.
– Да. – Северянин потер ухо, после чего тупо уставился на кровь, окрасившую пальцы. – Да, наверное.
Они переглянулись. Впервые ребенок посмотрел на Луку, не хмурясь, без ненависти или упрека. Его лицо в один миг изменилось до неузнаваемости. Глаза, синие, как небо, широко раскрыты, а в них – удивление, смешанное со страхом.
А затем Кормарк поднялся на ноги, молча отряхнулся и побежал в темноту на голос Лохарра, который разъяренно поносил убегающего противника на чем свет стоит.
– А ты молодец, Лука. Проклятый, но добрый.
Северянин обернулся: Гунн, вопреки ожиданиям, продолжал сидеть на том же месте, беспечно раскуривая трубку. Он был единственным, кто остался у костра и не помчался за незваными гостями. Казалось, выбери стрела налетчика его своей целью, он бы даже не дернулся.
Лука, немного поразмыслив, сел на бревно возле ерруанца, предусмотрительно прихватив с собой полупустую кожаную флягу с брагой, брошенную кем-то в снег.
– Кто эти люди? – спросил он.
Гунн, как обычно, предложил ему трубку. Тот не отказался. Закурил. И отметил про себя, что едкий дым больше не обжигал горло и легкие.
– У вас с Кормарком одна беда, – пояснил ерруанец, – наемники.