подряд Лука, выспавшийся и тепло одетый, ел теплую мясную похлебку, не смея поверить своему счастью. И он был не один: еще двенадцать человек с тем же энтузиазмом стучали ложками по дну деревянных мисок под истории и байки ерруанца Гунна, сидя у костра.
Пожалуй, отступник с островов был здесь единственным человеком, не потерявшим гласа рассудка. Лука мог без преувеличений сказать, что тот способен найти общий язык с кем угодно. Но остальных членов Семьи это не касалось. Все они – сброд. Праздные и ленивые, погрязшие в пороках люди, у которых нет ничего за душой. Через день знакомства Лука видел всех их насквозь: они ничего не хотели и ни к чему не стремились. Единственная цель в жизни – напиться и наесться до отвала, дожить до заката, а там дотянуть до утра. Загадкой оставалось лишь то, почему эти отбросы общества, такие же как сам Лука, слепо повиновались мальчишке с обожженным лицом.
Тот весь вечер мрачно смотрел на всех из-под капюшона. Почти его не снимал. Все время молчал, и только боги знают, о чем он думал. Наблюдая за юным Кормарком, Лука пытался вспомнить себя в двенадцать лет. Чем он занимался? Бегал по лесам и охотился. Практиковался в стрельбе из лука да помогал отцу в мастерской, пока половину жителей Амверстага не сразила заморская хворь.
Но Кормарк – совсем другое дело. Мальчик явно выглядел старше своего возраста. И даже не потому, что по его обезображенному лицу нельзя было этот возраст определить. Всему виной взгляд, тяжелый и бесконечно холодный. Эти глаза должны были принадлежать старику.
– Гунн, а расскажи нам что-нибудь про своих богов, – с усмешкой произнес Лохарр, поставив пустую миску в рыхлый снег.
– Что, ищешь новый повод для издевок? – Ерруанец, пожав плечами, впился зубами в полоску вяленого мяса. – Не видишь? Я ем.
– Но нам правда интересно! – воскликнула темноволосая Ханри с пушистым меховым воротником. Остальные – Лука плохо запоминал имена – закивали, соглашаясь с подругой. – Ты у нас один такой. Необычный.
– Ладно, как пожелаете. – Гунн, оглядев Семью, одарил всех одной из своих лучезарных улыбок. Огонь всполохами освещал густую ночь. – Начнем с того, что у нас нет богов, как у вас. Мой народ испокон веков верует в одно: в солнце над нашими головами.
– Еретик! – шутливо выкрикнул Лохарр, заставив рассмеяться сидящих рядом с ним бородатых мужиков.
– Помолчи! – зашипела на него Ханри.
– Солнце священно, – продолжил ерруанец, благоговейно прикрыв глаза. – Оно подарило нам жизнь и огонь. Мы все рождаемся в огне страсти и покидаем жизнь, сгорая на погребальных кострах. Все появляется из огня и все туда возвращается. Мы верим, что если человек вел жизнь праведно, то после смерти он окажется в небе вместе с солнцем, а если нет – его будет ждать темное подземелье, где холодно, голодно и нет ничего, кроме камней.
– Прямо как здесь! – Лохарр всплеснул руками, спровоцировав всеобщий гогот.
– Заткнись уже, – гаркнул Кормарк из-под капюшона. – Заткнись и слушай.
К удивлению Луки, после его слов лысоголовый угомонился, а смешки резко стихли.
– У