учить жизни будущего главу клана ди Форкалонен.
Провинция. Дикие люди, что с них взять?
– Это мое дело, – наконец, холодно ответил он, не желая впадать в откровенное хамство. Все же эта тетка была в числе тех, кто спас его жизнь, а демон умел ценить такие вещи.
Доктор все равно хмурился. Идея Раума ему определенно была не по душе.
– Вы знаете, что форсированное лечение накладывает ряд ограничений на образ жизни? Чары истощают регенеративный запас организма, поэтому в течение года вам категорически противопоказаны дуэли и травмы. Считайте, что на год ваши возможности по самоисцелению будут приближены к человеческим. Кроме того, не рекомендуется подвергаться воздействию стационарных магических полей или слишком активно расходовать магический резерв. При нарушении вам грозит слабость, потеря сознания, изнурение и даже энергетическая дистрофия – в зависимости от силы воздействия.
Демон фыркнул.
– Я это переживу, док. Главное: как можно скорее поставьте меня на ноги. И еще: позовите Дженни… Девушку, которая здесь сидела.
– Думаю, ее и звать не нужно, – врач улыбнулся и открыл дверь. С кровати Раума отлично было видно, как рыжая ойкнула и отскочила, потирая лоб. – Госпожа Маккензи, – он погрозил пальцем. – Разве родители не учили вас, что приличные леди не подслушивают?
– Извините, – выдавила девушка, и бочком юркнула в палату.
Целитель, повинуясь требовательному взгляду пациента, вышел. Медсестра последовала было за ним, но задержалась в дверях, чтобы подмигнуть Рауму.
– Она провела у вашей постели три дня, – театрально-громким шепотом сказала женщина, указывая на Дженни. – И мы еле уговорили девочку уйти ночевать в гостиницу. Вы счастливчик, молодой человек.
Раум открыл было рот, чтобы одернуть зарвавшуюся тетку, но перевел взгляд на Дженни, и почему-то сказал.
– Я знаю.
Девушка выглядела измученной. Под глазами залегли тени, лицо осунулось, а под халатом виднелось то самое дешевое серое платье, в котором она садилась в его машину – трое суток и вечность назад.
Дверь за медиками, наконец, закрылась, оставляя демона наедине с его волчицей. И он, никогда не страдавший стеснительностью, вдруг понял, что не знает, с чего начать этот разговор.
Разве что сказать ей, какая она красивая. Несмотря на следы усталости на лице и растрепанную бронзу волос. Красивей женщины он не встречал.
Она шагнула к постели.
– Как ты?
– Как парень, который только что возвратился из турпоездки на тот свет, – он вернул ей улыбку – такую же робкую и неуверенную, какая замерла на ее губах. И подумал, что понятия не имеет, как теперь с Дженни общаться. Теперь, когда признал насколько она важна – важнее всех вещей в этом мире. Теперь, когда он должен ей свою жизнь, а это не тот долг, о котором демон способен забыть.
Не делать же вид, что ничего не произошло.
– А ты, детка? Хреново выглядишь.
– Да нормально, – она растерянно пожала плечами, словно не задумывалась о своем самочувствии до того момента, пока он не спросил.
– Подойди.
Она