факты, которые раскрыли бы взаимные связи между Царьградом и нашими центрами культуры – Киевом, Новгородом, Волынью, Суздалем, Москвой.
Всё это сложилось бы в целые разделы исторического труда об основных элементах многовекового воспитания, сила которого всё меняется и меняется, не теряя, однако, никогда своего значения.
Законы интеллектуальной культуры подобны законам материи: ничто не пропадает, всё изменяется.
Основные принципы нашей жизни покоятся в глубоких недрах, омываемых водами далёких праисточников.
Торговля и её пути изменились. Наплыли новые силы. Но основа нашего ума была и остаётся до сих пор неизменной. Только в этом направлении и надо искать прочные вехи. Это они определяют Восток и Европу, Россию и Запад. Они стоят нерушимо вопреки работе столетий и упорству гениальных умов, а также вопреки судьбе, которая меняет народы.
Византийский костёр имеет такую силу, что огонь, который зажёгся от него в наших землях, ничто не в силах было потушить.
Престиж интеллектуальной культуры, единственная в своём роде краса падшей столицы и её первостепенное значение столетиями наполняли русскую душу мыслью о праве унаследовать её и присвоить.
Такая идея, злая или добрая, справедливая или ложная, является показателем того, какое особое значение имеют для нас Византия и Царьград.
У нас есть ещё и вторая духовная родина: Италия – страна заклятых врагов Византии.
Много книг и трудов посвящены Италии. Шедевры её искусства занимают первое место в мире. Мерой именно этого искусства оценивается искусство «схизматиков» как варварское, безжизненное, убогое.
Византийское искусство рассматривают как искусство недвижимое, догматическое, неспособное обновляться. Оно, мол, под наблюдением церкви концентрировало свои тысячелетние усилия на постоянном повторении работ нескольких гениев.
Теперь мы знаем Византию в совсем другом аспекте. Надо рассматривать её образ беспристрастным глазом и сердцем. Рассматривать памятники просто без посредничества. Надо дышать воздухом её художественных центров, чтобы оценить во всём размахе и силе это передовое человеческое искусство.
Я видел Св. Софию, стены Феодосия, Кахрие-Джами4, церкви в Салониках и Дафни5, Мистре (около Спарты)6 – славные византийские Помпеи. Всё это в руинах. Но здесь не меньшая интенсивность творческой работы, чем в искусстве Италии.
И действительно. Разве итальянский Ренессанс с его гениями – Чимабуэ и Джотто, как и век спустя гений нашего Андрея Рублёва – не был поздним развитием идей Царьграда, Салоник, Мистры, дыхание которых раздувало паруса венецианцев, пизанцев, неаполитанцев7? Гуманизм взял начало под сводами келий Мистры, в её дворцах и монастырях, подобных орлиным гнёздам на высокогорьях. Мировое значение Византии не вызывает сомнений. При этом ещё надо знать, что многие памятники не сохранились до наших дней!
Обложка малотиражного издания работы А. Грищенко «Русская икона как искусство живописи»
Если