и недалеко?
– Нет. Но… к сожалению, из-за соседей по квартире я не смогу пригласить вас к себе. Зато рядом есть кофейня с прекрасными эклерами. Вы не против подождать меня там?
– Интересно, – вдруг хихикнул мальчишка, – как ты объясняешь любовь к пирожным тем своим соседям? Сколько вас там?
– Шестеро, – ровно ответил Ретен. – И эклеры любят почти все.
– Повезло, ага, – откликнулся Пепел. – Ладно, пошли уж, нарядим тебя. Главное, про кружева не забудь – чтобы… э-э… соответствовать.
Эклеры в кофейне оказались и в самом деле выше всяких похвал. Даже Лаис, не особо любившая выпечку, отдала им должное, что уж говорить про Пепла. Но, запихнув в себя пятое по счету пирожное, тот, наконец, угомонился и захотел информации – пользуясь отсутствием Ретена, попытался выведать, что и почему случилось между ними утром.
– Угу, – недовольно откликнулась она, – так я и кинулась рассказывать. Особенно тебе. Ты, Дари, научился слишком прицельно плевать в душу и стучать в трепетное, чтобы сойти за подружку.
– О! А у тебя все еще есть трепетное? Я думал, там только с некромантом.
– Отстань! И прекращай совать нос куда не просят, пока тебе его не оторвали и не засунули тебе же в…
– Н-да… – демонстративно сморщил тот нос и покачал головой. – И кто-то тут о трепетном еще рассуждает. С таким-то языком. Все Ретену расскажу!
И тут же ткнул пальцем в окно.
– Вон, идет уже. Вырядился как… Ладно, что с вас взять. С обоих.
Лаис промолчала, пристально провожая взглядом и в самом деле щегольски одетого охранника, шагавшего к двери, и… вдруг заметила, что делает это не одна. Симпатичная рыженькая подавальщица, что обслуживала их столик, тоже не отводила глаз от окна. А как только ресс перешагнул порог заведения, сразу ринулась к входу, дважды как бы невзначай пересекая ему путь. Тот вежливо раскланялся, что-то сказал девушке, отчего та расцвела улыбкой, но, как только она отвернулась, почти незаметно поморщился.
Пепел, тоже ничего не пропустивший из этой пантомимы, выступил в своем репертуаре, едва Ретен устроился напротив за их столиком:
– Не понял, а чего ты тогда такой вздрюченный ходишь, если у тебя тут успокоительное прямо под боком бегает, только руку протяни?
– Дари! – попытался в корне пресечь это ресс, но мальчишку было не остановить.
– Да что ты жмешься, а? Поверь, испортить меня еще больше уже не выйдет, особенно разговорами. Но я не люблю, когда что-то не понимаю. И начинаю не доверять. Ну?!
Тот бросил короткий взгляд на Лаис, даже не подумавшую скрывать свой интерес, и сдался:
– Я уже говорил, что чувствую фальшь? Так вот – это оно.
– А в чем дело-то? – никак не желал угомониться мальчишка. – Хочет она тебя вполне искренне. Это даже с другой стороны улицы видно.
– Да. Я неплохо разбавил бы ей компанию кучера и мясника. Будет чем гордиться потом перед подружками.
– Понятно… – хихикнул Пепел. – Мясниками наш гордый ресс брезгует. Как, впрочем, и кучером.
– Дари, и почему