будто в лихорадке. Понадобилось время, чтобы я смог взять себя в руки. Она выглядела так маняще невинно, я слушал ее голос и наслаждался им.
– Что ты хочешь передать мне, Лиза, – я слышал свой голос со стороны, он звучал грубо и холодно.
Наверное, я вообще не смогу теперь другим тоном разговаривать. Лиза дернулась, и вся напряглась, узнав меня. Она стала медленно поворачиваться, а я в этот момент легким кивком головы, просигнализировал Максу о том, чтобы он вышел. Тот, не стал задерживаться, закрыв за собой дверь.
Я сделал лишь шаг ей на встречу, а она, увидев это, в ужасе округлила свои глаза цвета темного шоколада, и я отшатнулся как от удара, увидев в ее глазах животный страх.
Боль стала скручивать меня своими колючими жгутами, а я все не мог отвести от нее глаз и задавал себе всего один вопрос, смог ли я поступить с ней так же, если бы тогда она выглядела как сейчас, как маленькая девочка с косичками, а не как роковая красотка в коротком платье.
Я перевел взгляд на ее белую бесформенную толстовку на пару размеров больше, чем ей полагалось. Ворот был слишком широк и низко съехал, оголяя смуглую кожу ее худенького плечика, и на нем виднелась тоненькая лямочка от белого топа, которая говорила о том, что на Лизе нет бюстгалтера.
Сердце бухало в груди и рвалось наружу. Мне безумно захотелось прикоснуться губами к пульсирующей венке на шее, проделать дорожку из поцелуев до лямки и стянуть ее зубами чтобы оголить …
И тут меня понесло! Мне совершенно без разницы, как выглядит моя девочка, я хочу ее любую, только ее! Чтобы не пугать ее еще больше, я быстро прошел к столу и увидел на нем стопки новеньких купюр.
– Что это? – спросил я у Лизы, прекрасно зная ответ на свой вопрос.
– Мне, мне не нужны ваши деньги, – храбрилась моя маленькая девочка, но дрожащий голос выдавал ее.
– Подойди и возьми их. Они для тебя, – складывая деньги в пакет сказал я ей, не слишком громко, чтобы она не сбежала, но все-таки настойчиво, чтобы не посмела ослушаться.
Под моим гипнотизирующим взглядом Лиза медленно подошла к столу, быстро схватила пакет и опять стала пятиться в сторону двери.
Мои внутренности опять скрутило в болезненном спазме, когда я увидел на ее руке порез. Я знал, что просто не могу больше держать этого запуганного зайчонка.
– Лиииза, – медленно и как можно тише протянул я, и увидел, как она мгновенно замерла от вибрации моего голоса, мне даже показалось что я увидел в ее глазах промелькнувшее желание.
Моргнув, я присмотрелся внимательнее, но там был лишь страх и уже зарождалась ненависть. Она меня ненавидит, не надо строить иллюзий!
– Почему ты не заявила в полицию? – задал я ей последний вопрос, так как она была уже у двери. Она молчала, как мне показалось почти целую вечность.
– Потому, что вам ничего не будет, а я в глаза людям смотреть не смогу, – ее слова звучали как приговор, и она пулей вылетела из кабинета, оставив за собой шлейф безнадежности.
6.
Я неслась, не