что деньги для меня и что бы я их обратно забрала, – рассказывала я подавленным голосом.
– И что потом? Что-нибудь случилось? – спрашивала опять Светка, а волнение ее возрастало.
– Ничего не произошло. Я просто взяла деньги и убежала, – начинала раздражаться я, правда не на подругу, а на себя.
– Почему убежала? Он что-нибудь тебе сделал? – ее беспокойство было на пределе.
– Нет, он мне ничего не сделал, я ему теперь совершенно не нужна, – обреченно и со злостью, которую не смогла скрыть, ответила я подруге.
В телефоне была тишина, и через несколько минут Светка спросила с изумлением:
– А ты бы хотела, да Лиз, – подруга не спрашивала, а констатировала факт и мое молчание было ей подтверждением.
– Ты же сама знаешь, у него в подругах никто надолго не задерживается, – начала Света успокаивающим тоном.
– Я сама уже не знаю чего хочу, – ответила я на выдохе.
– То, что он на тебя внимание обратил, уже о многом говорит. Не расстраивайся, – продолжала успокаивать меня подруга, а я с улыбкой вспомнила, что буквально недавно она называла моего темного ангела уродом и заставляла на него в полицию заявить.
– Ладно. Свет, что мне с деньгами то делать? Домой же я их не понесу, – спросила я у подруги.
– Ну естественно в банк, куда же еще.
– Хорошо. Спасибо. Пока, – и я стала оглядываться по сторонам, в поисках банка.
В банке я провела гораздо больше времени, чем планировала. Уставшая морально и физически я вдыхала прохладный вечерний воздух, подходя к подъезду.
– Куда так торопишься, красавица? – я обернулась на насмешливый голос и в этот момент была безжалостна схвачена в кольцо мужских рук.
К моему носу и рту был прижат платок и, не успев больше ни о чем подумать, я погрузилась в сон Морфея.
7.
После того, как Лиза вылетела из кабинета, зашел Макс. Не иначе как за дверью стоял и слушал, но виду не подал, ни словом, ни полусловом, понял, что тема Лизы под запретом. Мой вид ему ни о чем не сказал. Теперь так херово я выгляжу всегда.
– Что она хотела? – спросил не глядя.
– На работу хотела вернуться и деньги тебе передать. Не хилые я смотрю ты ей отступные отстегнул, – небрежно начал Макс, но это лишь напускное, знал, что он меня осуждает, только на прямую говорить не хочет.
– Не твое дело. У нее больничный через неделю закончится, сам ее позовешь, если она еще захочет вернуться. Силиванов опять со своим предложением объявился. Я ему окончательно отказал, – произнес сухо, а у самого мысли в другом месте.
Вот если прямо сейчас ее догнать … в обморок поди шлепнется от страха, моя маленькая. Твою ж мать! А в голове только и крутятся слова той старушонки: "Насильно мил не будешь".
– Не рано. Ты еще к делам только вернулся. Он ведь сейчас выёживаться начнет. Может надо было его еще помариновать, – спросил Макс.
– Нет у меня настроения с ним в "хочу – не хочу" играть, – и опять эта боль, уже и не знаю где она конкретно засела.
– Ну