раздаётся рядом со мной тихий голос Амира, – я тебе что говорил? Зачем бежала? – он берет меня за запястья, задев шов, отчего я вскрикиваю и открываю глаза. Амир переводит взгляд на свою ладонь. Она вся в моей крови. Мужчина задумчиво растирает алые разводы на подушечках пальцев, будто хочет убедиться, что она реальна.
– Ваш отец запер меня в подвале! – зло произношу я, захлебываясь слезами.
– Правильно. Я тоже запру тебя где-нибудь, – холодно говорит Амир, поднимая на меня тёмный взгляд, – давай поднимайся. Хватит лить слезы.
– Вы бездушный монстр… – я замолкаю и ахаю от испуга, потому что ко мне подскакивает та самая огромная собака размером с телёнка и принимается обнюхивать моё лицо. Я люблю собак. Но не после того, как они пытались меня сожрать – поэтому я обмираю, не закончив гневную тираду.
– Вон! – рычит на неё Амир, и пёс, повизгивая, уносится, не переставая вилять обрубком хвоста. Я с тихим стоном поднимаюсь, потому что колени тоже саднит, а на леггинсах зияют дырочки. Хочу поскорее уйти отсюда, пусть и снова попаду в лапы этого жуткого человека, который похитил меня. Главное, что не в пасть собаки. Это намного, намного хуже.
Я выпрямляюсь, и Амир кивает в сторону ворот. Делаю шаг, и в ступню отдаёт боль – видимо, повернула, падая. Так я и ковыляю дальше, припадая на ногу, пока неожиданно не взмываю вверх, вмиг оказавшись на руках у Амира.
Ой, мамочки. Душа уходит в пятки, пока я пораженно смотрю на этого монстра, положив по инерции ладошку на мощную грудь. И тут же быстро убираю ее, испугавшись.
– Медленно идёшь, – произносит Амир, поймав мой взгляд.
– Я ногу повернула. Отпустите, пожалуйста, я дойду.
– Не бегала бы – не подвернула тогда.
Я чувствую себя маленькой, хрупкой статуэткой в его руках. Мелькает странная мысль – за что Мирослава вышла за него замуж? Это был договорной брак? Её продали? Украли? Говорил ли он ей ласковые слова? Почему-то мне не верится, что этого человека можно за что-то любить. Он равнодушен и холоден, как машина. Если б я была его женой – повесилась бы перед первой брачной ночью.
– Амир!
Я вздрагиваю. О, Господи, только не его отец. Меня начинает колотить от страха, только от одного голоса. Амир останавливается и поворачивается к нему. Я впервые замечаю, насколько они похожи: черты лица, манера держаться, телосложение и даже голос. Почему я сразу не поняла?
– Мои ребята уведут её, отпусти, – равнодушно произносит отец Амира, будто говорит не обо мне, а о какой-то вещи, – сам пройди в дом.
«Нет»– молю мысленно я, – «никуда меня не уведут! Лучше уж я буду притворяться женой Амира, пусть хоть запрет меня в комнате, я как-нибудь найду потом способ убежать и спрятаться так, что меня никто не найдет. У Мирославы же удалось!»
– Нет, – просто произносит Амир, и я вдыхаю, – ей надо к врачу. Прости, вечером приеду.
– Оставь, говорю. Это теперь не твоя забота.
– Она все ещё мне жена. Поэтому это по-прежнему моя забота. – приподнимает брови Амир. Если бы я говорила с его отцом, то уже давно пищала