ладони.
– Львиный камень, – тихо произнесла Хекаби.
«Сера», – подумала Пирра.
Как-то раз она видела такие шарики у жреца в мешочке со снадобьями. Сера отгоняет и злых духов, и блох.
Раскачиваясь и что-то напевая себе под нос, женщина выудила из мешочка три бугристых серых камешка и бросила в воду. Но камешки не пошли ко дну, а остались плавать на поверхности.
Крестьяне заахали и заохали:
– Глядите, у нее даже камни плавают! Вот это дар!
Пирра и бровью не повела. Ее простенькими фокусами не удивишь.
Хекаби выудила из мешка круглый плоский кусок белого мрамора с отверстием посередине.
– Мой вещий камень, – с хитрой улыбкой объявила провидица. – Мне его дали духи.
Поднеся мрамор к глазу, Хекаби поглядела через отверстие на плававшие камешки.
– Сейчас они откроют волю духов, – пробормотала Хекаби.
– Пирра, – снова вмешался Усерреф. – Тебе нельзя…
– Нет, можно, – огрызнулась девочка.
Потом повернулась к крестьянам:
– А ну-ка разойдитесь! Мне нужно поговорить с провидицей наедине. Ты тоже отойди, Усерреф. И не вздумай подслушивать!
Крестьяне недовольно заворчали, но подчинились. Только Усерреф не двинулся с места.
– Усерреф, я приказываю.
Взгляды хозяйки и раба скрестились. Египтянин развел руками, покачал головой, вздохнул и отошел в сторону.
Убедившись, что все отошли достаточно далеко, провидица снова посмотрела через отверстие на плавучие камешки.
– Трое соберутся вместе, – пробормотала Хекаби. – Да, трое. Вот что говорит вещий камень.
– Кто – трое? – холодно поинтересовалась Пирра. – Когда? Где?
– Этого духи не говорят.
Пирра опустилась на колени и подалась вперед. От волос женщины пахло пылью и придорожным тимьяном. Пирра прошептала Хекаби на ухо:
– Помоги мне бежать. В награду получишь столько золота, что на всю жизнь хватит.
Женщина поглядела Пирре в глаза и покачала головой.
Пирра нервно облизнула губы.
– Тогда помоги просто так. Больше мне обратиться не к кому.
Хекаби снова покачала головой.
– Тебе даже делать ничего не придется! – взмолилась Пирра. – Ты же родственница печатника! Ему тоже дам золота. Он меня пустит в мастерскую, а оттуда спущусь по стене…
– Нет, – произнесла Хекаби.
Пирра сжала кулаки в бессильной ярости.
В двадцати шагах от навеса Усерреф с тревогой наблюдал за девочкой.
Придвинувшись еще ближе к Хекаби, Пирра зашипела:
– Не хочешь по-хорошему? Ладно. Шарлатанка ты, вот кто. Камни плавают, потому что это пемза. Крестьян ты провела, а меня не обманешь. И «вещий камень» ты сама смастерила – вот следы резца.
Пирра помолчала, давая провидице время подумать. Затем продолжила:
– Моя мать, Верховная жрица Яссассара, жестоко наказывает шарлатанов.
Хекаби вздрогнула. Взгляд женщины посуровел.
– Врешь, –