своей алчности и жажде власти. В старину из-за дев зачинались кровопролитные войны и сражения, пока это не привело к вымиранию носительниц дара Видящих, потому что не каждую магию в крови мужчин могли принимать девы Веренборг.
После долгих проб и ошибок могущественный род, наиболее подходящий по магическим потокам, такой как Ридани, стал заключать скреплённые магическими печатями брачные договоры с отцами девушек Веренборг, обязуясь беречь носительниц дара. Не использовать их способности во вред и ради корысти.
– Так… погоди, погоди! – Ника зажмурилась и выронила свиток, от обилия новой информации у неё снова разболелась голова. Переварив прочитанное в мыслях ещё раз, она спросила у отца: – Но ты ведь не рода Ридани… тогда почему мама вышла за тебя?
При упоминании первой жены барон вздрогнул и потупил взгляд. Отвернувшись от дочери, он отошёл к панорамным окнам и подставил горящее от воспоминаний лицо порывам ночного ветерка, проникающего через приоткрытые ставни. Ника ждала ответа, ничего не понимая в странном поведении отца. Вскоре Чарльз заговорил:
– Мы встретились с Аурелией случайно. Я тогда приехал в этот город по важному поручению. Твоя мать была воспитанницей Приюта Милосердия Триединого, она не знала, что принадлежит к великому роду. Во времена её рождения шла война, и много беженцев прибыло на континент. Её родители погибли, и девочку определили в приют. В тот день Аурелия налетела на меня, когда я шёл в госпиталь, я заглянул в её перепуганные зелёные глаза и… больше не смог отпустить.
– Но как вы узнали, что мама Веренборг?
– После… первой брачной ночи. Тогда под утро я услышал совиный крик и проснулся, твоя мать лежала рядом, кожа её была белее, чем снег в горах. – Барон набрался смелости и наконец обернулся, руки его были сцеплены за спиной от волнения. – Она прошла инициацию, улетела из тела духом и не понимала, как вернуться. Я слышал её плач, но ничего уже не мог исправить.
Ника едва не отшатнулась, заметив блестящую влагу в голубых глазах отца.
…Так он всё же любил маму.
– Это я виновен в том, что Аурелия так рано умерла. Наша магия не подошла друг другу, и источник твоей матери высох за два с половиной года, не подпитываемый мной. Я никак не мог ей помочь… Её магия отвергала мою и причиняла ей невыносимую боль. Прости… если когда-то сможешь.
– Папа…
Не думая ни о чём, Ника бросилась отцу на шею. Слёзы градом катились по щекам, но ни Ника, ни барон не замечали их горечи и соленого привкуса. Чарльз сильнее сжал в объятиях дочь, сожалея, что избегал её все эти годы из чувства вины и своей трусости. Он проводил ладонью по русым волосам Ники, ощущая их шелковистость, продолжая изливать наболевшую душу:
– С той роковой ночи я зарёкся когда-либо притрагиваться к ней как муж, опасаясь усугубить ситуацию. Вскоре мы узнали, что ждём тебя. Слава Триединому, ты родилась в срок и здоровой малышкой. Ника, это жуткое мучение – ждать неминуемой кончины любимого человека. Я корил себя за эту ошибку.
Барон