но невежливость графа, как ему казалось, относительно жены, по светским законам требовала сатисфакции2. Жена без устали в ухо зудела, что слышит за спиной сплетни, где бы она ни появилась. Так сидела бы дома и их не было бы! Пришлось написать молодому графу письмо. А попросил отвезти его в Тверь Хлюстина Семена – того самого, с кем чуть не подрался на дуэли чуть раньше…
Ольга от всей души болела за брата. Знала, что и долгожданный день выхода первого номера журнала11 апреля 1836 года, не снимет этот груз с плеч – он еще находился в Михайловском и не знал об этом.
Александр приехал и оказалось, что «Современник» вышел» и – хоть одна радость за все последнее время! В Петербурге жужжали, что журнал покорил всех содержательностью, и следующих номеров читающая публика ждет с нетерпением.
Когда брат заскочил к ней по дороге от матери, он поделился с ней сомнениями: значит ли это, что журнал будут покупать? И Ольга видела— это был тот самый главный вопрос, который больше всего беспокоил его – наряду с неоконченным делом по дуэли с Соллогубом. Он признался, что уже и не рад, что вызвал невиновного человека из-за глупостей жены… Сказал: «Оля, теперь-то я знаю, что Соллогуба в городе нет— он поехал в Тверь по делам службы. – С горечью добавил: – Но и невозможно ведь ждать, пока граф приедет! Надо, наконец, решить этот вопрос чести». И вскоре брат поехал в наемном экипаже в Тверь. Но – разминулся с ретивым служащим Министерства внутренних дел – тот как раз уехал оттуда на два дня.
И, как стало ей известно, брат не солоно хлебавши, оказался в Москве – у друга Нащокина. Хорошо еще, что Соллогуб, вернувшись и узнав, кто к нему приезжал, примчался туда следом за ним. Александр потом рассказывал Соболевскому, как тот на рассвете следующего дня, постучался к нему в дверь квартиры Нащокина.
Соболевский писал, что, конечно, Александр сначала встретил молодого графа настороженно. Но, как два литератора, они сразу перешли к обсуждению выхода «Современника» в свет и увлеклись разговором, совсем забыв о дуэли.
Нащокин же сделал так, что потом оба втянулись в разговор о светских новостях, о глупостях, из-за которых разыгрываются трагедии с дуэлями и т.д… В общем, они примирились. Но Саша, привыкший соблюдать все светские условности, всё же попросил молодого писателя написать какое—нибудь извинительное письмо Наташе, чтобы успокоить её и на этом все закончить.
И Соллогуб с готовностью сделал все так, как брат хотел и, слава Богу, дело закончилось так – без дуэли.
Ольга глубоко вздохнула: «Передышка! Надолго ли?..»
Преддверие дуэли А. Пушкина
и Ж. Дантеса
«Пошли мне долгу жизнь и многие года!» —
Зевеса* вот о чем и всюду и всегда
Привыкли вы молить – но сколькими бедами
Исполнен долгий век!..
Так он писал еще недавно. «Да, сколькими бедами исполнен долгий век! Зачем тогда мне долгая жизнь?», – подперев голову рукой,