лазури во прах?
А если подняться к истокам
Смиренной равнинной реки,
Откуда-то жалко стекают
Презреннейшие ручейки.
Тогда, как большим водопадом,
Шальная рождается жизнь.
И ей, без любви и награды,
Катиться безудержно вниз!
Известному поэту
В. Ф.
Я к другой тебя не ревную —
Нам доступна с тобой бесконечность.
Где найдёшь на Земле такую,
Чтобы с нею остаться на вечность.
С ней лежать на одних полатях
Первовлюбленными, только ближе,
Покрывала откинув, платья…
Тихой стопкой бесценных книжек.
Слов несказанных аллилуйю
На Земле от меня не услышишь.
Сто томов равны поцелую,
Если ты ощущаешь и дышишь…
Не пожалей низвергнутых кумиров
Не пожалей низвергнутых кумиров,
Развенчанных, безвластных, сирых.
Не пожелай душе их искупленья
За грех во власти, в ослепленьи.
Не помешай идущему в чертоги
К доступной призрачной богине.
Коварен пламень чей, желанно имя,
О, Истина! Познал – и в боги!
Не помоги тому, чей путь обратный
Не стал стезёю благодатной.
Влачась с вершины, благо – не сорваться.
Нет всем нужды в тот храм соваться!
Душа грешна, себя воздвигнув в боги,
Парит над помыслом убогим;
И в ней самой спасение и кара.
Не избежит судьбы Икара.
Политику
Валентину Фёдорову
Сам Бог эфес вручил, как видно, Вам —
Зло укрощать привычным жестом грубым.
А что? В бою, идя по головам,
Не приходилось встать на череп друга?
Есть у политика своя дорога,
От поля брани дальше, чем от Бога.
Глупцы ж идут в атаки, брат на брата,
Их черепа – невелика утрата.
Небесных звёзд и не на всех достанет,
Толпа влачится вслед за мудрецом,
Спасителем считая иль отцом,
Того, который ныне ею правит.
Себе смешон политик не бывает.
Всегда достойно исполняет роль,
Срывая смех иль причиняя боль.
Он лжец или мудрец – толпа не знает.
И тщась снискать всеобщую любовь,
Мудрец в награду обретёт презренье,
А лжец у сердца нарисует кровь,
И гнев толпы заменит сожаленьем.
На краешке стола
На краешке стола
в английском кабинете
Оставлены слова,
в запыленном конверте.
Слова любви моей,
подарок милый – книжка.
Позволено лишь ей
тебя любить, и слышать.
И выучить язык,
понятный в этом доме,
который знаешь ты,
но мало