раз уж ты решил покинуть эти места…
– Как герцогу знать?!
– Из моих донесений, конечно. Я пишу ему каждый день, веду твой личный дневник.
– Пишешь?! Каждый день?!
Пит не счёл необходимым что-то ещё здесь добавлять. Возмущенный Антуан с трудом перевёл дыхание:
– И что ты написал вчера?
– Всё как есть.
– Конкретнее.
Пит как-то сокрушённо повёл головой, но всё-таки ответил:
– Написал, что ты по-прежнему держишь свою мать в неведении относительно Рундских событий, что ты пылаешь желанием убить меня, но воспитание мешает тебе это сделать, и что я, наконец-то, поступил к тебе на содержание. Урожайный получился день.
Говоря это, Пит оставался совершенно бесстрастным. А Антуан удивил себя, обнаружив сколь спокойно он воспринял этот отчёт. Сейчас его занимало другое:
– Значит о моём отъезде из Валеньи ты напишешь сегодня…
– Я вчера написал о твоём намерении уехать. Так что сегодня лишь подтвержу это и, возможно, уточню маршрут.
Теперь Антуану стало противно видеть этого человека, человека, который ежеминутно превращается из врага в друга и обратно.
– Если в результате всего этого в Валеньи появится какой-нибудь менее… деликатный пёс герцога, и осмелится приблизиться к моей маме…
– Ей ничто не грозит! – несколько поспешно заявил Пит, словно это касалось и его лично, потом чуть перевёл дыхание и снова заговорил совершенно бесцветно, – Герцог воюет прежде всего с твоим отцом. К графине он обратится только в финале этой драмы.
– Драмы?!
– Герцог ощущает себя постановщиком драмы, никак не меньше. А как ты склонен называть произошедшее в Рунде?.. Надо сказать, пока ты хорошо справляешься с отведённой тебе ролью.
Антуана словно холодной водой окатило. Да, в присутствии Пита могло быть трудно дышать.
– Значит, ты ощущаешь себя кукловодом, верно?! Реализуешь сценарий, который пишет твой хозяин?!
– Да, я следую его приказам. Сколько ещё необходимо это повторять?! – вдруг вспылил Пит.
Антуан поймал его на этом, и в сердце затеплилась надежда:
– Ты человек редкого образования и воспитания, способный мыслить самостоятельно, способный понимать людей и… сочувствовать им. Как ты можешь "просто следовать приказам герцога"?! Приказам, с которыми, я вижу, ты не согласен! Это невозможно!!!
Лицо Пита замерло, взгляд стал невыразимо тяжёлым, губы сжались. Вот такого Пита Антуан точно помнил, таким он знал его в Рунде. Да, пожалуй, только таким. Эта перемена поразила его больше, чем все колкости, которые Пил позволял себе прежде. Брианец словно окаменел, застыл, и, похоже, мог оставаться неподвижным сколь угодно долго.
Антуана прошиб озноб. Продолжать разговор с такой мумией невозможно, да и нет никакой надобности. Единственное, в чём сейчас нуждался Антуан, это в тишине, надо было ещё раз всё обдумать. Он стегнул коня и продолжил путь к Орланду. И Пит, превратившись в безмолвную тень, теперь был рядом.
Подъезжая к Орланду, Антуан уже имел краткий