ухмылка стала только шире. – Времечко уходит. Твой драгоценный Анри скоро придет по твою душу. Беги куда угодно, прячься, но он все равно тебя найдет. И убьет всех, кто будет рядом с тобой.
Раскачивающиеся часы на миг лишили меня воли, всколыхнув в памяти какое-то древнее воспоминание. Золотые часы, лицо старика в темноте… Я тряхнула головой:
– Гори в аду, Тамзин!
– Не могу! – Он возмущенно развел руками. – Меня выгнали оттуда!
Я одернула рюкзак за лямки и пошла прочь с площади, сгорая от гнева. Я что ему, кукла какая-то, чтобы со мной играться?
– Угрожает он мне, мать приплетает. Ха! Чертов козел.
Я вспомнила про отцовский нож, ждущий своего часа на дне рюкзака. Интересно, какова вероятность, что Тамзин при помощи магии постоянно смотрит в будущее, пытаясь предугадать события? Если я сейчас развернусь, быстро достану нож и всажу ему в грудь, он это увидит? Успеет ли увернуться? Будет ли ждать?
– Успокойся, Имриш. – Я потерла пульсирующие болью виски. Необдуманная попытка убийства посреди площади при огромнейшем количестве свидетелей меня не прельщала, как и то, что Тамзин, возможно, чего-то подобного от меня и ожидал.
Пришлось успокаивать себя тем, что я пришла к нему не зря. По крайней мере, ему удалось чуть приоткрыть для меня дверь в мир правды и заставить вновь задуматься над проблемой, которая долгие годы не давала мне покоя.
Где мама? Где наша Эллен Каллем?
«Что она сделала со мной?» – крайне специфичная фраза, которую можно было понять как угодно, в любом понравившимся варианте. Это была бессмыслица, доведенная до абсурда.
Да что Эллен Каллем могла с ним сделать? Хрупкая женщина из дремучего захолустья, работающая медсестрой на полставки. В те времена, когда она еще жила с нами, я не помнила ее со старыми книгами в руках. В Эллен Каллем не было ни капли магического. Она не увлекалась травничеством, не прятала в кладовке котлы и летучие метлы, не устраивала шабаши, не разговаривала на мертвых языках и уж точно не интересовалась фокусами. Магическими разве что были ее отношения с отцом: он любил ее столь сильно, что после ее исчезновения так и не женился. Хотя претенденток на роль новой женушки у него хватало.
Я дошла до остановки, окутанная спасительным сомнением. Животрепещущий вопрос промелькнул в голове, как молния в темном небе: а знал ли Тамзин вообще мою мать? Может, это была его очередная уловка, которой он решил себя поразвлечь?
У меня не было никаких оснований верить магу. Ни доказательств, ничего, разве что его слова, пропитанные ложью. Но с другой стороны… лучшие лжецы всегда говорят правду – они просто выбирают нужные её части и преподносят в выгодном для себя свете.
– Вот скотина…
Я уже собиралась вернуться на площадь и продолжить нашу «дружескую беседу», но меня вовремя одернул завибрировавший в кармане телефон.
– Да?
– Имри! – взвизгнул голос из динамика. – Ты жива!
– Бывало и лучше. Ты вовремя взяла выходной, Салли.
– Боже, как же я рада тебя слышать! Я думала,