Если, конечно, можно считать разрывом, когда тебя бросают без единого слова и без предупреждения. Он пытался делать вид что ему всё равно, но гордости хватило примерно на пару лет, после чего Серёга в очередное затишье написал: «Я так не могу. Если бросаешь – бросай насовсем».
Она не ответила. Зато написала через два месяца: «Если хочешь – приходи сегодня».
И он пришёл.
Проклиная себя, её, даже Артёма и его маму. Но – пришёл. И приходил всегда, когда она звала. Будто так и надо, будто и его это устраивает.
Софи никогда не спрашивала, есть ли у него кто-то ещё кроме неё – скорее всего, ей было всё равно. Серёга не спрашивал, потому что всё знал. Каждый раз убеждал себя не смотреть её страницы в соцсетях, ничего не спрашивать у общих друзей, не следить за ней, но каждый раз срывался.
Несколько раз он пытался забыться в чужих объятьях. Опыт оказался неутешительным: ему оказались противны чужие поцелуи, ненавистен чужой запах.
Софи могла звонить ему каждый день несколько недель подряд, а потом пропасть на полгода. Когда ей исполнилось двадцать пять, они провстречались восемь месяцев. Серёга решил, что она наконец успокоилась, и собрался делать предложение.
Кольцо до сих пор лежало в дальнем углу тумбочки. А то комбо оборвалось поездкой Софи в Америку на год. Серёгу тогда с собой не приглашали.
– Надо же, что-то новенькое. Даже не попросишь приворот?
От насмешливого взгляда хотелось и злиться, и съежиться. Как он вообще тут очутился??
Хотя выбор был в общем-то невелик. Либо сюда, либо в психушку. Ну или с моста вниз головой…
– Ну ладно тебе, – внезапно мягко сказала женщина, – зачем такие радикальные меры. Давай соблюдём формальности. Я – Надежда Павловна, потомственная колдунья.
Если бы Серёга не был так подавлен, вряд ли бы удержался и не поморщился.
Прийти сюда его уговорила жена Артёма. Лиля долго пыталась забеременеть, и, обойдя лучших гинекологов, репродуктивных психологов, пережив три неудачных ЭКО, по совету какой-то знакомой обратилась к Надежде Павловне.
Две заветные полоски на тесте она увидела уже через месяц, и с тех пор твёрдо уверовала в магическую мощь колдуньи. Кажется, там были ещё какие-то истории чудесным образом исцелённых Лилькиных подруг и родственников, снятые венцы безбрачия, порчи и еще какая-то ересь, Серёга сильно не вникал. Он бы и не узнал никогда про Надежду Павловну, если б не перебрал в честь двадцать третьего февраля и не остался ночевать у Артёма, внезапно распустив пьяные сопли у него на кухне. Сердобольная Лиля тут же сосватала к этой своей колдунье, а отказаться уже было неудобно.
– Сергей.
Серёга не стал спрашивать, откуда «колдунья» знает про Сержа. Очевидно же, что от Лили. Но всё же не удержался от другого вопроса:
– А почему у вас тут… так? – не найдя подходящего слова, он просто обвёл руками помещение.
– А что, без хрустального шара и чёрных штор тебе неуютно? Не люблю, знаешь ли, полумрак. От него зрение садится, а мне отчёты заполнять.
– Это