горами. Лишь Вольные Города останутся не тронуты. Из политических соображений, как ты сама догадываешься. Да и Холденфелл с его Расколотыми Островами сейчас никому не сдался, потому как не хер там ловить, кроме рыбы.
Вольный говорил еще долго, но Ноэми предпочла не выслушивать заново весь его рассказ в собственных воспоминаниях и, вернувшись в реальность, сосредоточила взгляд на рунах, нанесенных на лезвие знакомого клинка.
– Госпожа! – один из гномов резким возгласом заставил Ноэми слегка вздрогнуть. – Вижу, меч вам приглянулся. Если желаете подержать в руках и взглянуть как можно ближе на столь доселе невиданное произведение искусства, то прошу монеты сперва пожертвовать для ваших бедных слуг. Мы света белого не видим, знаете ли, добывая без передыха столь диковинные предметы, в то же время немало рискуя собственной шкурой.
Ноэми прошлась по гномам осуждающим взглядом.
– Добывая этот меч, между прочим, – вмешался другой гном с короткой бородой, – мы чуть не потеряли вообще все, что у нас было.
– Я знаю, – перебила чародейка и приподняла маску, показывая гномам свое лицо.
– Камень мне в почки! – охнул Гровин Баггз, растерявшись от неожиданности. – Эта ж эта! Ну и досталось тебе, человеческая женщина! А ну, парни, доставайте из заначки все, что сожрать можно. Бабу накормить надо. Ты садись вон туда. Вакин!
– Чего еще?
– Поднимай задницу с места, успеешь еще насидеться, евнух! Как звать-то тебя? Освежи память. – Гровин Баггз запрокинул голову, обращаясь к чародейке.
Ноэми запуталась в собственных чувствах и желаниях. С одной стороны, ей очень хотелось перебить гнома и прочитать целую нотацию о манерах и словах, которые положено произносить, а которые стоит засунуть в то место, название которого Баггз так часто употреблял в своей речи, но, с другой стороны, гном с таким рвением пытался ей помочь и сделать все, чтобы ей стало лучше, что сама возможность нотации ставила чародейку в положение не лучше того, в котором сейчас находился безбородый в ее глазах.
– Мое имя Ноэми. И спасибо, но я не голодна, – в конце концов она решила просто отказаться от предложения в знак протеста повадкам, которые ей были неблизки, но не ущемляя самолюбия горного жителя.
– В таком случае… – принялся отвечать гном. – Я выражу общий интерес, если спрошу. Что с тобой стряслось, женщина? Ты выглядишь хуже матери Вакина в день его родов, в тот момент, когда она увидела физиономию этого болвана, который только-только из нее вылез.
Гномы привычно захохотали. Подтрунивание над Вакином было не в новинку, но Баггз всегда так умело и ясно интерпретировал недостатки товарища, что вновь и вновь эти шутки находили отклик у друзей гнома.
– Сейчас я не в настроении об этом говорить…
– Ладно! Мы лезем уже не в свое дело. Но в беде ни в коем случае не оставим. Вот только этот праздник закончится, так сразу посадим тебя на телегу и вывезем в сторону севера, а