страшного, он наш, добрый.
– Ну, мне помогать ничем и не надо, – наконец начал торговаться хозяин. – Разве старуху мою посмотрела бы – у ней всё ноги болят, а дохтур…
Продолжая бормотать что-то про ноги старухи и про жадного доктора, а также про травы, которые не помогают, хотя за такие деньжищи должны бы, он вывел Димеону на лестницу и прикрыл за собой дверь. Я распахнул окно, из которого в комнату лились последние лучи предзакатного скудного света, и, отдуваясь, упал на кровать.
Так, на чём я закончил? Нас пока что не гонят… Ну, ладно, пусть гонят – но так ведь, немножечко; кто он, в конце концов, – скряга-трактирщик, боящийся, что из-за нас у него беспорядки начнутся? Прав он, собака, ой как прав! Он ещё Вебезеккель не видел, не то сразу погнал бы поганой метлой, но только ещё одну ночь я, считай, уже выторговал, может быть, даже со скидкой, а то у меня карман не резиновый, а выгонит – так мало ли их таких в Кромвеле? Вот если б нас гнали серьёзно, так сказать, официально – со стражниками, с вензелями, тогда…
В дверь постучали. Я рефлекторно вскочил с кровати, чтоб отпереть, но засов был откинут, и створка уже начала открываться. Деваться мне было некуда – я снова сел на кровать, гадая, кого принесёт в этот раз.
– Здравия желаю, – человек со шлемом стражника под мышкой нехотя отсалютовал мне из коридора. – Господин Даффи?
– К вашим услугам, – ответил я, понимая, что выгляжу с этой позиции не очень-то презентабельно.
– А где, – втиснувшись в пространство комнатки, стражник огляделся, словно бы здесь было, где спрятаться. – Где… Барышня?
– Отлучилась, – ответил я и, поскольку знал, что мне всё равно никто не поверит, добавил: – Хозяйке плохо, а за доктором далеко посылать… Так чем обязаны?
– Хм?… – посетитель закончил осмотр жилища, и по виду его сделалось ясно, что в одном только проживании в подобной коморке ему уже мнится преступный умысел. – Ах, да. Приказ господина Зувра: завтра утром вы убираетесь вон из города. Я на вашем месте уехал бы тотчас же.
– Простите, господина?…
– Зувра, командира городской стражи здесь, в Кромвеле.
– А меня уже приняли в стражу?
– Что? – вид солдафона сделался удивлённым.
– Тогда с какой стати господин Зувр отдаёт мне приказы?
Стражник прищурился:
– То есть вы не уйдёте?
– Почему – не уйдём? Просто пока я не вижу для этого оснований.
– Основания… Вот, ознакомьтесь.
Он протянул мне свёрнутый трубочкой лист бумаги. Я развернул его и сразу уставился в конец рукописи.
– Для вас достаточно? – с явным уже наездом в голосе спросил посыльный.
– Здесь только подпись самого Зувра, – сказал я, возвращая бумагу.
– Вам этого мало?
– Я не помню, чтобы он был моим начальником.
– Много слов знаете для охотника, – рассусоливать стражнику было, похоже, неохота, и он просто шёл напролом.
– Мне приходилось доставлять дичь людям и поважнее вашего капитана, – поскольку страж не спешил